Истории с книгами — Осип Мандельштам

Не открою секрета, если скажу, что иногда полезно возвращаться к тому или иному прочитанному произведению. Даже если ты, казалось бы, хорошо его знаешь, вполне возможно, что ты откроешь для себя что-то новое. С годами меняются наши предпочтения, взгляды, интересы, и очередная встреча с уже знакомым творением может принести немало нового и интересного. Особенно это хорошо видно на примере классиков, и дело здесь не ограничивается только литературой. На днях решил я тряхнуть стариной и послушать хэви-металл старичков из группы Мановар. Из их творчества в последнее время слушал только "Gods of war" и то это было давно, но каким же было мое…

Когда я утром целую твои сонные губы, ты ещё спишь, видя во сне ласточек и синее-синее (как бывает только во сне!) море. это маленькое чудо твоё, ты даришь мне его каждое утро: нежный привкус моря и смуглого солнца на твоих улыбающихся, щурящихся от счастья, устах..

Врач велел положить меня горизонтально, отобрать решительно все гаджеты и ноут. И хотя меня укутали любимым белым пледом, одели белые пушистые носки, все равно сделалось грустно-прегрустно, ведь и читать, и заниматься языками увы, запретили. Пришлось заявить, что если отобрать еще и все книги, получим "пониженные коленные рефлексы, скверный аппетит и угнетенное состояние духа" (с). И вот у меня в руках книжка с крупным шрифтом и картинками. А написал ее Осип Мандельштам. У нас с поэтом свои секреты, и один из них — он занимался древнегреческим, в который я влюблена. "Забываю тягости и горести, И меня преследует вопрос: Приращенье нужно ли в…

Мне ночью приснилось.. тебя я целую; Всё, больше сказать не могу. Мне стыдно и больно, ко сну я ревную, Касаюсь мечтательных губ.. Тебя целовал я.. о нет, я не смею.. - Скажи, не стесняйся, мой друг. Быть может в плечо? Или.. в смуглую шею? В тепло спящих ласково, рук? - Интимней, нежней.. я сказать не решаюсь, Мне стыдно в глаза посмотреть.. Стою на коленях, краснею и каюсь, Нет.. легче, совсем умереть. - Скажи, не стыдись, я пойму, ты ведь знаешь, Мы столько с тобою прошли.. - Меня может выгонят даже из рая.. Подальше сошлют от Земли. - Такой это грех? Ну не плачь.. на колени, К тебе опустилась я, друг. - Во сне я был кроткой московской…

"Я наравне с другими хочу тебе служить, От ревности сухими губами ворожить" ( Мандельштам) Я не рождён придворным кавалером, И на меня не нацепить никак, Ни шутовской колпак, Ни банты камергера. Служить в толпе других, Вдвоём или втроём Послушно в унисон Одну тщеславить даму. Любезно прдоставим Мандельштаму. Пусть в очередь встаёт И терпеливо ждёт, Подержаным страстям Ответит страстным буйством. Предпочитаю рыцарству холуйство, Нет, я плачу за то, что получу: За золото дублоном золотым, За серебро серебряной монетой, А если быть комедии, ну что ж, Меняю медный грош на медный грош.

В Японии есть традиция переворачивать картины "лицом" к стене, дабы взор и душа не пресыщались красотой, и смотреть на них, только когда душа почувствует жажду прекрасного. Иногда так грустно смотреть на книжные полочки : стоят, отвернувшись от мира, словно наказанные, приговорённые. По-дружески касаюсь плеча томика стихов Мандельштама, он робко поворачивается... Как можно не перечитывать книги? Это как встретиться с родным тебе человеком, проговорить с ним всю ночь, и расстаться навсегда. Словно можно душу за ночь рассказать! Иной раз почувствуешь жажду мира, как музыку и чудо, жажду вкусить, расслышать мир, как в детстве, пальцами...…

Мы вообще в антикварный магазин за шашками пришли, но там их не оказалось. Тогда я сказала Мише, раз уж зашли, надо что-нибудь купить - а все потому что там восхитительно пахло старыми книгами. В итоге мы вышли с двухтомником Мандельштама для меня и трёхтомником О'Генри для Миши. Теперь я за завтраком читаю стихи, а по дороге на работу биографию Чуковского. Корней сначала переводит О'Генри, а потом его в больнице навещает Мандельштам.

Мандельштам осип, а я нет

Его стихи я узнал довольно поздно. Оказалось, что строку из «Камня» (Я ненавижу свет однообразных звезд») ранее уже видел варварски выписанной на парте в университетской аудитории. Рядом какой то озабоченный схематично изобразил женские гениталии. Признаться, поэт первоначально меня очаровал. Из Мандельштама я много учил наизусть – нравилось. Ну, а потом была власть «культуртрегеров», которая заставляет ненавидеть все, что они продвигают. Писать-рисовать на столах – это дурная привычка.