Цитаты из книг — Бен Лернер

I know I messed up. I know it’s not the first time I messed up. I have been dealing with a lot. I know you’re dealing with a lot, too, it’s not an excuse, but I just want to tell you how I see it, and how I can make it right.

Она выбрала тебя за твои недостатки, а не вопреки им: новая брачная стратегия женщин третьего тысячелетия, которым важно не создать нуклеарную семью, а держать горе-папашу на расстоянии от ребенка.

- Я хотел вам помахать, когда вы вошли, но в руках у меня был кофе, я побоялся его пролить, а потом испугался, что не помахав, буду выглядеть невежливо, а потом почувствовал, что нахмурился от досады на себя, а потом понял, что действительно выгляжу невежливым и уже произвел жуткое впечатление. Она засмеялась, словно и…

Бритье - способ ритуально начать рабочий день, не перерезав себе горло, когда есть такая возможность.

Еще один исторический ураган обошел нас стороной, словно мы живем вне истории или на время выпали из времени.

Или может быть… но тут я осадил себя: тебе надлежит радоваться этой безрассудной трате, а не критиковать ее задним числом; не надо высчитывать издержки от упущенных возможностей, не надо вплетать произошедшее в сеть гипотетических замен.

В положении непризнанного автора есть свои преимущества, но время от времени от них неплохо и отдохнуть.

Знаете, как это бывает? Попрощаешься с кем-нибудь, а потом оказывается, что вам в одну сторону, и это смущает, потому что требует распространить общение на время после его ритуального завершения, а устоявшихся правил, которыми можно в таких случаях руководствоваться, нет.

– И даже не ностальгируешь? – Я довольно смутно себе представляю, что это такое. – Грустить, тосковать по прошлому. – Ты хочешь, чтобы я уже грустила по прошлому? – Ты могла бы предчувствовать эту грусть. – Я могла бы тосковать по ностальгии. Томиться по тому времени, когда я буду томиться по прошлому. – Я рад, что ты не…

Там он уныло миновал диорамы тихоокеанских народов и индейцев Великих равнин; я следовал за ним в паре шагов. Чучела девятнадцатого века и раскрашенные задники выглядели устарелыми и футуристическими в одно и то же время: устарелыми потому, что технологически это был вчерашний день, в плане методологии – продукт…

Надо сказать, для большинства его участников, которых я знаю (Алекс не в счет, она вообще редко жалуется, говорит, что я делаю это за нас двоих), ругань в адрес кооператива – своеобразное проявление принадлежности к его культуре. Ты жалуешься – значит, ты не настолько глуп, чтобы считать свое членство в кооперативе чем-то…

«И ты знаешь, – продолжил бы я, – ведь всегда, чтобы получился ребеночек, нужна помощь, маме и папе одним не справиться, потому что все зависят от всех остальных. Взять хотя бы эту квартиру, – сказал бы я (сам, скорее всего, жил бы в другой). – Откуда взялась древесина, откуда взялись гвозди, краска? Кто-то посадил…

Наутро он встал поздно и, выпив кофе (со льдом, чтобы не помешать заживлению), понял: я помню все – езду, городской вид, то, как гладил Лизу по голове, непередаваемую красоту, которой суждено было исчезнуть. Помню – а значит, ничего этого не было.

В приемной первого невролога висела репродукция с голубкой Пикассо, в кабинете, где он сдавал кровь, – акварели с манхэттенскими закатами, там, где он ждал компьютерной томографии и МРТ, – фотографии орхидей. ... «Кто выбирает эти репродукции?» – хотелось спросить автору. «Репродукции?» – Доктор Уолш еще сильнее сощурил…

Потом – Джош и Мэри уже ушли – они сидели в отсеке бок о бок, с каждым глотком наклоняясь друг к другу чуть сильнее, и он высказывал ей все это о лицах, говорил, что писателю важно иметь плохую память на лица, а она спросила, видел ли он тот спутниковый снимок поверхности Марса – один из хрестоматийных образов, которыми…

И наконец двинулся от Ист-Ривер обратно через Бруклин-Хайтс. На маленькой, мощенной брусчаткой улочке, неожиданно кончавшейся тупиком, некий сговор кирпичной кладки, прохладного воздуха и газового освещения на секунду вызвал у него чувство, что он перенесся назад во времени – или что разные времена, разные уровни бытия…

Manhattan always smelled like weed now, even when no smocker could be seen, but marijuana is no excuse.

Я не стал ему писать, однако, ни что нашему обществу недолго осталось существовать в нынешнем состоянии, ни что ураганы – отчасти дело рук человеческих, ни что яды прут на нас из миллиона источников, ни что ФБР лезет в телефоны граждан, хотя считаю все это неоспоримыми истинами. Как и то, что моими настроениями управляет…

— ... Поры – поэты кожи. Кто это сказал? И люди стараются их замазать, заставить их замолчать. Я тоже так себя вел, было дело. Моя девушка поры на лице яичным белком замазывала и прочим дерьмом, и как она могла знать, откуда это, из какого источника, пусть даже компании клянутся, что все натуральное, органическое?