Цитаты из книг — Александр Суконик

Нику положено быть тем камнем, на котором строится идейная конструкция романа, – но что если Ник окажется не камнем, а зыбкой болотистой или песчаной подушкой? Так обнажается первый слой иронии Фитцджеральда.

Ник Каррауэй, которому отведена в романе роль не только рассказчика, но и морального компаса, – кажется, что без его морального суждения роман не мог бы осуществиться.

до какой степени цинический персонаж Петрония отменял малейший оттенок романтизма и, с другой стороны, до какой степени «Золотошляпый Гэтсби» противоречил идее цинизма?

... в конце концов Фитцджеральд выбрал название «Под красным, белым и голубым» (цвета американского флага), но что его письмо к редактору запоздало, и тот пошел по «слишком облегченному» направлению. Фитцджеральд был явно на стороне названия иронично-символического, но сознавал ли он непроходимый разрыв между иронией и…

С чисто эстетической точки зрения Фитцджеральд напоминает мне Достоевского, и не только потому, что оба были неровные писатели, но и потому, что их проза состоит из удивительной смеси микронного реализма, тотальной иронии и откровенной сентиментальности.

Фраза Фитцджеральда, как сам рассказчик Ник Каррауэй, который противоречив до неопределенности. Вся книга противоречива до неопределенности

Фраза Фитцджеральда, как сам рассказчик Ник Каррауэй, который противоречив до неопределенности.

В поп-культуре современной Америки фигура бандита и жулика романтизируется так, как она романтизировалась только в далекие времена европейского плутовского романа, а мафия действительно приняла иные размеры, чем у себя на родине...

Мафия в Италии, как застарелый ревматизм или геморрой, – явление неприятное, с которым, однако, привыкают жить. Проблема мафии может вдохновить там на неореалистический фильм или натуралистический роман, но ни в каком варианте на символическое произведение о неправильности жизни в целом.

С одной стороны, моральные идеалы наших (итальянцев и одесситов) находились на куда более низком (и потому реалистическом) уровне, чем в протестантской Америке, а с другой стороны, мы слишком укоренены семейно, чтобы превращаться вдруг в одиночек между небом и землей, как это сплошь да рядом случается в…

его (Гэтсби) шеф Вольфштин, который разговаривает в точности так, как разговаривали бандиты в рассказах Бабеля до него, уже не одесский, а чисто американский бандит. Никакому одесскому (или, скажем, итальянскому) бандиту не смогла бы прийти в голову безвкусная идея носить запонки, сделанные из человеческих зубов.

Декларация независимости была не только дерзостной, но и рискованной пропозицией. Она была как меч о двух лезвиях, выкованный из конфликтующих материалов – духовности (морали) и материи (обогащения).

Гэтсби – это как если бы европейский еврейский люфтменш превратился в Америке в англосаксонского люфтменша, и дело с концом. ... Еврейский люфтменш – это еврей диаспоры, еврей, оторванный от своей земли еще со времен Рима и существующий между небом и землей в чуждом для него воздухе христианской цивилизации. Конечно, у…

Я долгое время полагал лучшим американским романом «Моби Дик». Но капитан Ахав, одержимый внешней целью и внешней победой, – это несколько абстрактный, скорей всеевропейский герой с фаустовской динамической душой, как когда-то определил Освальд Шпенглер. «Великий Гэтсби» – дело другое.