Стивен Холл — об авторе

В полку книг о писателях прибыло. Прибавка также произошла в ряду библиофильских и лингвистических романов. В романе аж три писателя разной степени удачливости. Как минимум двое из них — "книжные дети", чьё детство и вся сознательная жизнь прошли с книгой и Словом. Начитанный Холл деликатно залазит в дебри лингвистики и семиотики. Контрольное слово — деликатно. Делает это, скорее, как Эко, а не как Бине, не говоря уж о Гваттари и Делёзе. Роман пестрит не только упоминаниями классики, но и, что важнее, "Тысячеликого героя" Кэмпбелла и "Путешествие писателя" Воглера. Я не справлюсь с описанием всех постмодернистско-детективных извивов и обманок сюжета. Романы в романе, "шоу Трумана", "Темная половина", игры со временем, кабалла, апокрифические евангелия, ангелы, проблемы с отцом и так…

Как-то раз один покупатель пришел с визитом в мастерскую Матисса. Он долго смотрел на одну из последних работ художника, а затем неожиданно заявил: "У этой женщины рука слишком длинная". Знаешь, что ему ответил Матисс? - Он сказал: "Это не женщина. Это живопись".

Дневники Голодной Акулы претендуют, да нет, что там, выигрывают с отрывом в номинации "Это было очень, очень, очень круто, правда я почти ничего не понял - 2011". Это именно та живопись от литературы в сочетании несочетамого, которая тянет свои руки в области совершенно не смежные и не пограничные ни в каком понимании.

Учитывая, что книга - дебют, нужно, конечно, автора поздравить - водоворот идей, если воспринимать его как маяк хоть чего-то похожего, закручен не хуже уровня ноланского "Inception" со всеми его…