Истории

Гилберт я читать не собиралась. Сами названия ее книг почему-то внушали мне на подсознательном уровне безотчетную антипатию. Чувствовался от них запашок доморощенного сектанства (Есть, молиться, любить), псевдонаучности (Происхождение всех вещей) и какой-то зашкварной романтики (Крепкие мужчины, Самая лучшая жена). Но читательские пути неисповедимы, и кривая дорожка моих книжных похождений вывела меня к прекрасному , как оказалось, «Происхождению всех вещей». Тому было 5 причин:

1. Удивление. Началось всё с него и Анастасии Завозовой, которая в одной из своих подборок с книжными советами упомянула Гилберт с однозначной симпатией. Так из моего сознания был выкорчеван с корнем сорняк предубеждения и посеяно зерно любопытства.

2. Запала на обложку. Точнее на положение книги “три четверти”. На глаза попалось превью одного видео о книгах, и там с фотографии на меня кокетливым полуоборотом смотрел какой-то симпатичный пухлый томик благородного цвета слоновой кости. (Я, к слову сказать, всегда западаю на книжных толстячков). Присмотрелась, что за экземпляр. Экземпляр представился «Происхождением всех вещей» Элизабетгилбертовичем. Вспомнила про Завозову и решила дать новому знакомому шанс. На длительные отношения не рассчитывала, но для первого свидания уровня заинтригованности в моей крови уже было достаточно.

3. Решила купить, но книжные магазины оскалились на меня ценником своих легальных услуг. Чтобы провести время с этим красавцем (да, да, именно с этим, другие издания меня не интересуют, спасибо, не надо) я должна была раскошелиться на 771 рубль. Скока, скока? Эээээ, ну ок. Пошла копить. И тут в одном из темных переулков интернета, в злачном логове пиратов, в этом притоне доступных зрелищ и чтива, я нахожу Элизабетгилбертовича в соблазнительной озвучке. Он повернулся ко мне всем своим мощным развотором, презрительно смахнул с плеча ценник и сказал: «Пссс... Хочешь 22 ч. 46 мин. 38 сек. чистейшего удовольствия здесь и сейчас?». Все мысли о легальном и правильном куда-то испарились. Грешна. Не устояла.

4. Знакомство с родителями. Пока только с мамой. Мама выслушала и вынесла вердикт: с флэшки не стирать, переслушивать, добавить в избранное домашней коллекции аудиокниг.

5. И закрутилось… С самых первых слов книга проявила себя, как опытный пик-апер. История об Альме Уиттакер, рожденной в поместье “Белые акры” захватила своим каким-то особым неовикторианским уютом. Это как Бронте и Остин, как разум и чувства, только с щепоткой эротики, секса и чувственности. Без пошлости, но будоражит, как шампанское. Альма посвятила свою жизнь науке. Изучению мхов. Так уж получилось. Но жизнь эта была удивительно интересной. Вы даже не представляете, какое у мхов богатое прошлое и буйное настоящие. Просто короткой жизни людей не всегда хватает, чтобы это понять и оценить.
Этот роман - о мощном развитии такой науки, как биология. И о женщинах в науке. Альма - их собирательный образ. Они отвоевывали себе место в научных кругах с таким же трудом и скоростью, как мох на камне, но у них получилось.

Даже не ожидала от себя, что так буду увлечена этим романом, ведь пестики и тычинки никогда не входили в круг моих интересов. Спасибо Марине Лисовец за мастерскую начитку и прекрасной книжной своднице Анастасии Завозовой, без которой я бы даже не посмотрела в эту сторону. Принимаю эстафету и несу пыльцу знания дальше. Пссс… Хочешь 22 ч. 46 мин. 38 сек. чистейшего удовольствия здесь и сейчас?

Плюс 62. Разнообразие.

Ассортимент любого книжного магазина достаточно ограничен: нужной книги может не оказаться в наличии, зачастую приходится заказывать её специально, а уж книгу на иностранном языке тем более непросто купить не в специализированном магазине. По сути дела, книжные диктуют покупателям, что читать, а что - нет.

Благодаря электронным книгам можно легко найти практически любое произведение. В всяком случае, даже если его нет в электронном варианте, это станет ясно после пары минут поиска, а не нескольких часов, которые придётся затратить на безрезультатную поездку туда-обратно до книжного. В конце концов, иногда стоит просто подождать, и новая книга появится в цифровом варианте. Даже если не сразу можно будет её скачать, некоторые сайты предоставят возможность чтения онлайн.

Электронные книги помогают нам разнообразить нашу литературную жизнь и открывать для себя новых авторов!

Я читал очень много и, закрывая одну книгу утром, вечером приступал к следующей. Книжная полка росла вместе с чувством собственной важности. Однако, чем больше я читал, тем хуже я помнил прочитанное, и только немногие потрясающие произведения откладывались в памяти чуть дольше. И я решил переключиться на осознанное чтение - постепенное обдумывание текста, выписка цитат, ведение конспекта. Хотя я и давно люблю подчеркивать интересные места в книгах, а иногда и выписывать цитаты - это всегда был авторский текст без моих собственных комментариев. А таким образом чужое мнение никак не сможет стать твоим. Вот я и решил помимо цитат вести конспект, в котором пытаюсь рассуждать над прочитанным.

Произведение "Не навреди" я читал несколько лет назад. Книга мне, безусловно, понравилась, но многое из неё крайне быстро забылось впоследствии. И в этом году решил, что чтение "по-новому" я хочу начать именно с историй Генри Марша. И как же я был удивлен, что вести конспект, где ты не просто переписываешь текст, а комментируешь его - так увлекательно. Сколько любопытных мыслей приходит во время этого процесса, сколько новых эмоций рождается от такого своеобразного диалога с автором. Конечно, читать таким образом сложнее, так как ты не можешь пробежать спринт от первой буквы до эпилога, а должен, как любопытный посетитель выставки, обращать внимание на каждую интересную деталь.

Когда обдумываешь текст, лучше понимаешь и жизненную позицию автора. И гораздо лучше видишь, в чем ты с ним согласен, а в чем нет. Так возникло и у меня. И хотя по многим темам мы с Маршем схожи во взглядах, по некоторым вопросам не могу с ним согласиться. Например, автор, как и многие, считает, что для совершения самоубийства нужна смелость. Я же убежден, что для этого нужна только бессмысленность. Потеря или не нахождение смысла в своей жизни влечёт неудовлетворенность, а это в свою очередь приводит к суицидальным мыслям. Реализация подобных мыслей на практике не имеет ничего общего со смелостью, но очень многое со слабостью. Но смысл не дается кем-то, ты должен сам его создать, самостоятельно "осмыслить" свою жизнь. И тогда самое темное существование не останется без света надежды.

Но чаще всего я был согласен с британским нейрохирургом. Например, очень воодушевила следующая цитата:

"Моим пациентам отчаянно нужна вера в меня, а значит, я и сам должен в себя верить".    

И правда, если мы не находим в себе силу для себя, нам надо попытаться найти в себе силы для тех, кто от нас зависит. То есть, я не должен жить для кого-то, но я могу стать жизненно важным кому-то, кроме себя.

И подобных мыслей, цитат и комментариев у меня набралось на 12 страниц тетради. Данный опыт мне очень понравился и теперь каждую последующую книгу буду прорабатывать подобным образом, чего и вам желаю!

Несколько лет назад над нашей квартирой жил хирург. Иногда ( после очень трудных операций) напивался. Путал этажи- звонил или стучал к нам в дверь. Обычно глубокой ночью.
Первый раз это случилось во время моей командировки. Испуганная жена решила изобразить присутствие в доме мужчины. Закричала: "Дорогой, проснись!" Сосед застучал еще сильнее, выкрикивая: " Ах ты... ( женщина нетяжелого поведения)! Какого-то ... (мачо) привела!" На эти вопли прибежала его жена ( маленькая хрупкая мышечка), тихонечко что-то ему сказала и увела домой.

Эх Вергезе, Абрахам.. Нарушил ты первую заповедь врача: Не навреди. Ибо это - изнасилование мозга, и ладно бы еще привело оно к оплодотворению чем-нибудь хорошим. Но нет, эта книга - импотент.
5 тысяч читателей, оценка 4,5 (это ж почти 5 Карл, это ж редкость, Карл), медицинская тема, более того, автор - врач, сюжет-то какой интересный - сиамские близнецы! Это точно что-то стоящее.
Нет, это очередная распиаренная пустышка. оу нет - конечно не пустышка. Сейчас точно кто-нибудь обидится.. Это - салат! С кучей вкусных (читай, продающих) ингредиентов. И драмы, побольше драмы. Пересолить этот салат невозможно, ибо он необъятен, как космос. С экзотическими приправами, афродизиаками (читатели девушки это любят), всякими интересными подробностями (читатель думает, что самообразовывается), и - да, война, там должна быть война (глазами детей). И конечно, любовь (ну такая, шоб больная, читатели девушки это любят).
Сколько раз себе говорить, не доверяй вкусам чужих людей. У них ооочень много свободного времени, они овладели техникой скорочтения и по диагонали проглатывают мегабайты ненужной ни для сюжета, ни для атмосферы информации. Не литературы, а именно нагромождения информации. Потуги на литературу там есть, но лучше бы автор продолжал лечить. Книга Углова, советского хирурга, в сто раз лучше, но там нет так много вкусных ингредиентов, так что не котируется. А, и еще она - о ужас - советская.
Почему-то модно стало фильтровать то, что ешь - веганство там всякое, калории считать - это же всё ужасно важно. А чистота пищи для души никак в моду не войдет. Сожрём все буковки, которые нам предложат.

В моей семье, как ни горько, и не больно это сейчас писать, столкнулись с раком..
Вот, в первый раз я это смогла и написать, и про себя сказать. Больно, больно, больно. Горько. Тяжело.
После смерти в 2016 от рака моей бабули, меня потянуло на такую литературу.
Я и до болезни бабушки помогала деткам больным, помогла новорожденному ребенку. Собрала и отдала свои 10 тыс руб. будучи студенткой.
Бабушка заболела в 2014 году. Моя мама не говорила ей о болезни до последнего вдоха. В 2014 году бабушке сделали операцию, вырезали половину органов.
Ребята, это очень тяжело и для родственников. Это просто ужасно.
После операции были курсы химиотерапии в таблетках. Но, так как бабушка ничего не знала, то и принимала она раз через раз. Не регулярно. Кто знает, помогло бы или нет. Все-таки возраст берет свое. Но что было то было, не проконролировали её.
В 2016 году в апреле ей поставили 4 стадию рака. Отказались лечить. Мама забрала её и осталась с неё днем и ночью
В мае ей стало хуже, болели легкие, была жидкость в легких. Бабушка думала, что это она не удачно упала, поэтому и болит. Она мне так говорила...
В июне у бабушки отказали почки, другие органы и её не стало. Но за 12 часов до смерти ей стало очень хорошо и она обрадовалась, что она поправилась. Я поговорила с ней по скайпу и все. На этом все.
Бабушка не знала и не догадывалась о своем диагнозе. Многие могут осудить.
Но не я. Мама правильно сделала. Благодаря этому, бабушка надеялась, боролась и не унывала. Если бы узнала, то погасла бы гораздо раньше.
Очень больно. Боль до сих пор не угасает.
Пишу и признаюсь себе в этом впервые за 2 года. Очень больно. Я очень виновата. Я не уделяла столько внимания, сколько ей хотелось. В последние 5 лет вообще очень отдалилась.
Господи, прости меня. Я очень виновата перед бабулечкой. Ребята, берегите близких...
Сейчас я еще больше помогаю, стараюсь чем могу, хоть и не деньгами, детками и взрослым..
Читая книгу, я плакала, хотя меня сложно фильмом или книгой растрогать...
Мне было очень тяжело, зная, что и какие боли терпела бабулечка, даже не зная, что с ней.
Автору было сложнее, он знал, чем ему это грозит.
Господи, сделай так, чтобы эту болезнь смогли победить! Всем здоровья! Всем всем всем!

Не хочу портить свой отзыв этими мелочами, но перечислить их надо.

1

Болезнь Дрейенса–Шлеммера воздействует на иммунную систему организма так же, как и СПИД, но куда более агрессивно. Она быстро разрушает молекулярную структуру защитной оболочки клеток, позволяя вирусам и инородным бактериям беспрепятственно проникать в них, и даже более того — постепенно тело начинает разрушать себя само.

Не знаю, что за болезнь такая. Знаю только, что после разрушения молекулярной структуры защитной оболочки клетки никаких бактерий или вирусов уже не требуется. Клетка уже очевидно мертва.

2

Он обожал ловить головастиков весной, наблюдать за ними, видеть, как у них вырастают ноги, отваливаются хвосты, как они превращаются в крошечных лягушат.

Жаль, что автор никогда не видел в ближайшей луже головастиков на разной стадии развития. Если бы видел, знал бы, что хвосты у них не отваливаются. Они уменьшаются в размерах и пропадают вместе с ростом лап.

3

«Роза удачи» весила двадцать пять тонн.

Как-то маловато для судна океанского плавания. Да ещё на борту имеется 500 суперкомпьютеров... Видимо, имелось в виду 25,000 тонн. (Водоизмещение речного трамвайчика типа "Москва" примерно 100 тонн.)

4

стояли в дрейфе два авианосца; один принадлежал греческому флоту

Что-то меня тут сомнение взяло. Почитал про греческий военный флот, и действительно, никаких авианосцев Греция никогда не имела и не имеет на момент написания этого текста.

Никак не могу понять, почему писатели всё время делают дурацкие ошибки, которые должны быть видны каждому невооружённым глазом?

Итак, история №3. Книги, картины, музыка, мебель, кино которые упоминались в "Убийственное совершенство":

Эдвард Гиббон писал, что человечество должно развиваться, иначе оно деградирует.

Эдвард Гиббон - "Упадок и разрушение Римской Империи"

У Хаксли в романе «О дивный новый мир» для черной работы выращивали специальных людей.

Олдос Хаксли - "О дивный новый мир"

Наоми считала, что вся эта позолоченная и богато украшенная резьбой мебель в стиле Людовика XIV, тяжелые портьеры с кистями и многочисленные безделушки из нефрита и оникса смотрятся довольно дико и безвкусно в таком современном здании, как этот медицинский центр. Комната была больше похожа на будуар, чем на кабинет врача, – и, видимо, доктор Розенгартен добивался именно такого эффекта.

Письменный стол в стиле Людовика XIV (1643-1715)

Стул

Шкатулка

Был час коктейлей, что означало приглушенный свет в баре отеля и бесконечные этюды Шопена, изливавшиеся из колонок.

Послушать Фредерика Шопена (1810-1849)

– Я думаю, моя мать оказала на меня куда большее влияние, – ответил он. – Она была учительницей математики – и всегда интересовалась абсолютно всем на свете. И при этом она была очень практичной женщиной. Сегодня могла, например, разобрать на части электрический двигатель, чтобы показать мне, как он работает, а завтра обсуждать со мной теологические сочинения Эммануила Сведенборга.

Эммануил Сведенборг - "Апокалипсис открытый"

В трубке зазвучали «Времена года» Вивальди

Послушать Антонио Вивальди (1678-1741)

Из колонок лилась музыка – Пятая симфония Малера.

Послушать Густава Малера (1860-1911)

Экран показывал роскошный дом в колониальном стиле, окруженный полицейской оградительной лентой, кучу патрульных машин и «скорых» и мрачного полицейского, который рассказывал что-то журналистам.

Дом в коллониальном стиле (1600-1800)

Джон поставил сумку на пол, выложенный плиткой, снял пальто и повесил его на старинную, в викторианском стиле, вешалку из красного дерева.

Вешалка в викторианском стиле (Королева Виктория 1819-1901)

Ее дом в викторианском стиле, с террасой, располагался в самом центре Брайтона.

Дом в викторианском стиле

То есть надо просто напичкать их музыкой и разными умными словами, и они сразу вырастут, выпрыгнут из кроваток, прибегут к нам в спальню и прочитают наизусть всю «Республику» Платона.

Платон - "Государство"

Ее кабинет располагался в задней части величественного викторианского здания из красного кирпича, переоборудованного под медицинский центр.

Большое французское окно выходило на аккуратный, ухоженный сад, обнесенный стеной.

Бабушка смотрит по телевизору какой-то детектив по Агате Кристи, а тетя Харриет уехала домой.

Смотреть онлайн: Мисс Марпл: Убийство в доме викария, 2004; Реж. Чарльз Палмер; в роли Мисс Марпл - Джеральдин МакЮэн.

На стене, на месте репродукции «Воза сена» Констебла, висело распятие.

Джон Констебл (1776-1837) «Воз сена» (1820-1821)

У меня и любимой моей, есть странные наклонности в сексуальном плане.
Я бы даже сказал — Джекилл-хайдовые.
Иногда, по ночам… наша повышенная сексуальность словно бы покидает границы тел, превращаясь в нечто немыслимо странное, пугающее.
Ночь. Светит окно на 23 этаже. Рядом, тихо мерцают звёзды: окно среди звёзд, как луна, населённая странной и таинственной жизнью.
Раздаётся стон женщины и из окна вылетает что-то огромное, тёмное.

У меня есть странное пристрастие: я фотографирую лицо своей любимой во время… оргазма.
Оно такое необычное и милое, экзистенциальное даже.
Так и кажется, что она вот-вот в кого-то превратится, во что-то неведомое, пугающе-нежное.
В такие моменты, с телефоном в правой подрагивающей правой руке, я сам себе кажусь Орфеем с факелом, спустившимся в нежный ад чувственности.
Меня это заводит, словно я занимаюсь сексом с чем-то неведомым, с тайными желаниями и снами женщины, которые лишь изредка, робкой тенью касаются её лица, души, улыбки: словно тень ласточки в голубой бездонности вечернего окна.
Такая улыбка искушает, подобно русалке. За ней хочется пойти на край света… в бездну.
Но и сама женщина порой боится этого чувства в себе.
Женщина в наслаждении и оргазме — гегельянец. Она творит мир своих чувств из самой себя. Она их не видит и не понимает толком, но в какой-то миг, родившись из жарко просиявшей пустоты, на этом чувстве словно бы держится не только почти прозрачное в своей истомлённости, тело, но и сам мир, доверчиво послушный ей в этот миг, словно и шелест листвы за окном, и свет далёких звёзд, и губы любимого… всё, всё для неё, всё ласковыми дарами ложится к её постели, к её ногам и груди: она словно одним жарким биение сердца творит эти звёзды и шелест листвы, и даже… губы любимого и его самого.
Я ласково называю свою любимую — Гегель чистой красоты…

Любимая не любит смотреть на такие свои фотографии. А я люблю их раскладывать как пасьянс. Гадать на них и думать о тайнах вселенной, бессмертия души…
Вот на этом фото, любимая словно норовит превратится в вечернюю сирень после дождя: слёзки на ресницах и лицо так трогательно дрожит… губы так ранимо поджаты, блестят внутренним и ровным жаром тайны.
А вот на этом фото, на кухонном столе, она похожа на какого-то нежного зверька. На рысёнка? Куницу?
А на этом снимке… в сумерках ночных, на крыше, что-то неведомое из тёмных глубин океана или даже космоса.
Мне порой кажется, я в сексе пытаюсь установить контакт с далёкой звездой Вега.
В сексе… я сплю с голубыми китами, дождём, лисёнком из сказки Экзюпери…
А кто тогда я сам?

Ярче всего оргазм у меня, почему-то, с сиренью.
Мне даже кажется, я сам тогда превращаюсь во что-то невыносимо нежное, странное, в какую-то таинственную птицу, пронзительно поющей из лиловой дрожи сирени на ветру, так что кажется, поёт сама сирень, как в раю…
Я пробовал сделать фото себя во время такого оргазма с сиренью.
Словно на спиритическом сеансе вызывали душу Есенина… но «явилось» что-то другое, бесконечно-ранимое, бесприютное и робко просит о помощи, и, в следующий миг — тёплое сияние счастья разливается на лице, улыбка тепла на лице и света, словно душу грешную, после её вековых скитаний, наконец-то впустили в рай… погреться, и крылья смуглые просияли на груди.
Хотя, это всего-лишь согнутые коленочки моей любимой.
Мы просто любим эту позу: она лежит на спине, а её ножки тепло касаются моей груди.
Мне нравится ощущать… как моё сердце жарко бьётся под ногами любимой.

Крылья растут у меня из груди, когда я занимаюсь сексом с любимой.
У нас одни крылья на двоих. А если посмотреть вниз, то… между «крыльев» словно бы жарко бьётся обнажённое сердце. Сирень сердца.
Я люблю трогать и гладить сердце любимой когда мы занимаемся сексом.
Это удивительно, но иногда лицо любимой во время оргазма похоже на… пилота истребителя, самолёт которого вышел в сирень стратосферы и невесомо замер, падая крыльями, назад, в затихшую, словно бы зажмурившуюся синеву.
Моя любимая словно бы испытывает критические перегрузки нежности в 6-7 G. Да, именно G…
Это странно звучит. Но я словно бы ревновал к тому тихому чуду, которое незримо цвело в душе моей возлюбленной, я чувствовал, что её тело, словно луна, лишь мимолётно отражало этот неведомый свет, яркую судорогу света.
Помню, как я в детстве заблудился в вечернем лесу и вышел к реке.
В тёмной воде отражался лунный свет и звёзды. Я захотел дотронуться до этого чуда, загрести его в ладошку и поднести к губам. Разводные круги сердцебиений пошли от моего касания по воде, касаясь звёзд и луны.. я тогда испытал настоящий катарсис. Неужели также нельзя сделать с женщиной?

Однажды летом я заболел.
В окне меня искушала сирень, каким-то лиловым прибоем льнувшая к моему окну. Мы тогда жили на 3 этаже.
Было в задумчивом шелесте сирени, как бы блаженно прикрывшей глаза лиловизны на ветру, что-то от чуда моей любимой во время оргазма.
Я не смог сдержаться.
Нарвал веточек сирени, словно нежный язычник, прося у неё прощения и даже целуя её, с заботливостью Пана.
Ехал в лифте с соседкой. Она улыбнулась, увидя охапку сирени на груди, словно сердце вышло из берегов и покинуло грудь.
Мы же не знаем, как ведёт себя влюблённое сердце в невесомости, вне груди. Может оно именно такого размера.
Оно стремится обнять целый мир.
Женщина спросила с улыбкой: хотите сделать подарок любимой? Чем-то провинились?
Я улыбнулся и промолчал…
Не мог же я сказать правду? Женщина в синем платье улыбнулась и дотронулась до моего обнажённого и зацветшего сердца.
На миг показалось, что оно слегка увеличилось в размере…
Вытащив веточку из груди, я подарил её женщине.

Пришёл домой и с улыбкой Ромео, ласково бросил сирень на постель.
Разделся до гола. Лёг в зацветшую сиренью постель с элегантностью Фавна.
Надел на лицо маску для ингаляции. Посмотрелся в зеркальце и невидимо улыбнулся под маской: похож на пилота истребителя…
Взял фото возлюбленной после йоги: в зелёной футболочке, с какой-то чеширской улыбкой пота возле левой подмышечки.
Взгляд такой размаянный, нежный, почти блаженный. Не знаю, чем они там на йоге занимаются.

Идеальное свидание... идиота: раскрытая постель, вся в сирени, обнажённый мужчина в маске для ингаляции и фотографией любимой в левой руке.
Правой рукой я стал мастурбировать.
С энтузиазмом шагаловского героя, пролетающего над крышами утреннего, сонного городка, лёжа на спине, в примятой синеве воздуха.
Ощущения были потрясающие по своей новизне.
Я словно был близок к тому цветению чуда, что было у любимой…
Кровать нежно поскрипывала.
Благоухание сирени было столь истомлённым и ярким, что если бы его перевели в голос, как стих с иностранного языка, то можно было бы сказать, что сирень нежно стонала, и даже переходила в блаженные вскрики, как у ласточки.

Не комната, а рай: обнажённый мужчина, сирень цветёт, ласточки летают…с перегрузками нежности.
И вот, неожиданно, как это часто бывает в раю… входит моя любимая.
Замирает у постели и говорит с улыбкой: Саша… я даже не знаю что сказать.
Это что-то новенькое в нашей сексуальной жизни. Ты почему… меня не дождался?

- Я решил устроить с тобой.. спиритуалистическое свидание.
Знаешь, я почти разгадал твою тайну. Тайну женского оргазма.
Симпатия…

- Что? Какая симпатия?

- Да всё, симпатия. И ты симпатичная и сирень и ласточки за окном и…

- И соседка. Видела её сейчас странно улыбающуюся, как белоснежка во сне.
Она мне сказала, что ты подарил её веточку сирени и что мне с тобой повезло..

- В средние века, в Испании, было таинственное слово — симпатия.
Это была мистическая и любовная воля вещей друг к другу.
Может мы бессознательно и пишем стихи любимым, нежно бросая у их милы ног, звёзды, закаты… потому и дарим цветы, бессознательно чувствуя, что всё это часть нашей любви, разводные круги нашей любви — в мире.
Просто наша душа в любви нежно расширилась в мир, и стала стихами, сиренью, звёздочкой вон в том окне…
В этом плане любовь предвосхищает разлуку души и тела после смерти, и этим любовь пугает, но есть одно но: для любви нет смерти.

В одну из таких ночей, сидя на крыше и листая на телефоне фотографии лиц во время оргазма, любимая неожиданно предложила мне одно пикантное приключение: заказать проститутку.
Ей было интересно посмотреть на её лицо во время оргазма: так души смотрят с высоты, на брошенное ими тело…
Но не только в этом было дело. Нас влекла тайна души человеческой.
Измены тут не было. Напротив. Мы очень ответственно подошли к выбору девушки. Словно выбирали в кафе на берегу ада, какое-то удивительное блюдо. Душу. Мы словно… вспоминали что-то пронзительно важное, вечное.
Когда к нам приехала девушка, симпатичная, рыжеволосая, она удивилась и странно улыбнулась, увидя меня и любимую.
Она спросила: вы будете вдвоём? Или жена ваша просто будет смотреть? Это две разные цены.

Мы переглянулись улыбками с любимой.

- Нет, всё иначе. Возможно, у вас такого ещё даже не было.
Так сказать, экзистенциальность…

- Это какое-то особое извращение? Знакомое слово…
Кажется, у меня уже было однажды это. Не хочу вспоминать…

- Не переживайте, — промолвила любимая, приобняв за плечи растерявшуюся женщину, — Всё будет хорошо. Хотите чаю?

- Вы не извращенцы?

- Как вам сказать… вроде нет. Никогда ведь точно не знаешь этого. Это как талант.
Кафка писал гениальные вещи, но стыдился  их и оставил завещание своему другу, чтобы он сжёг рукописи.

- И что же, их сожгли?  — поинтересовалась женщина с искренним любопытством.

- Нет. Друг издал все его вещи. В некоторой мере, это и было извращением: обнажённое и измученное сердце друга, раздать всем людям земли, чтобы они делали с ним всё, что захочется.
Есть в этом какая-то мрачная тайна… бессмертной души.

- Интересные вы люди. С чудинкой.
Мне раздеваться? Куда пройти?

Это было очень трогательно.
Девушка разделась до чёрного нижнего белья (так в аду раздеваются — до теней) и села на край постели в позе Лорелеи Гейне: русалки на высокой скале в ночи.
Нервничая, женщина улыбалась и поглаживала озябшие плечи, тоже, словно бы робко улыбающиеся.
Странное ощущение, инфернальное.
Мы могли сделать с женщиной всё, что угодно, и она это понимала, но доверяла нам, доверчиво смотря в глаза и в душу.
Это вообще странная и удивительная особенность падших женщин. Они так безумно близко контактируют с плотью, что плоть стала некой тавтологией, чепухой и туманом, которую они часто и не различают и потому словно кошки в темноте, видят сквозь тело — душу. А часто и просто — спят с душами, словно грустные юродивые.

Была в этом её взгляде какая-то последняя надежда. Вера в человека. В таинственного Кафку, даже, о котором она до этого не слышала.
Это пленяло. Мне и любимой… принадлежала целая душа женщины.
И мы могли делать с ней всё что угодно.
Было странное чувство… что мы подобрали на улице бесприютного и озябшего ангела, и привели его домой.
Напоили чаем, обогрели и… ангел попал в нежный ад.

Женщина не знала, что мы с ней будем делать.
Я её успокоил, что сексом с ней заниматься не будем, но… нам нужно сфотографировать её лицо во время оргазма, а для этого она должна заняться любовью… с собой. При нас. Любовью со своей душой.
Для чистоты эксперимента, мы ей всё объяснили: она должна думать во время «процесса», о чём-то нежном, о каком-нибудь счастливом событии в своей жизни, быть может, из детства, что-то связанное с природой.
Женщина улыбнулась и сказала, что мы всё же извращенцы, и добавила, что это можно сделать, но нужно доплатить и фотографии никому не показывать.

Она легла в постель, разметав пожар своих рыжих волос по подушке.
Возле неё легла моя любимая. В одежде. Словно.. ангел у неё за плечом.
Женщина робко начала мастурбировать. Так робко водят рукой по блюдечку на спиритическом сеансе, трепетно ожидая таинственной дрожи ответа.
Любимая поглаживала рукой её голову, словно успокаивая её бесприютное и озябшее счастье.
Я сидел на стуле перед постелью, положив ногу на ногу и читал женщине свои стихи и Есенина.
Смотрел то на грустную улыбку любимой, то на женщину, её близко раздвинутые ноги, похожие на согнутые белые крылья.

Я улыбнулся, прервав свой стих, стих улыбнулся вместе со мной: рука женщины словно что-то самозабвенно выстукивала Азбукой Морзе, переговариваясь быть может со звездой в окне.
Оргазм приближался. Согнутые крылья колен, дышали и вздрагивали, норовя распрямиться как-то неземно и блаженно.
Любимая лежала рядом с женщиной и ещё более нежно гладила её по голове, рыжим волосам, целуя её в чудесный белый лоб.
Со стороны это чем-то напоминало.. роды.
Рука в промежности, словно мучилась в странном и нежном припадке, не успевая записывать таинственный сигнал с далёкой звезды. А может это просто мучилась бледная тень в аду, моя о прощении…

Я встал со стула. Коленкой облокотился на постель и навёл фотоаппарат на лицо женщины.
Казалось.. она рожала ангела.
Да, казалось, ещё чуть-чуть, и чудесный свет просияет у неё между ног. Цветение белоснежных исполинских крыльев, жарко ударит мне в грудь, а одно крыло полыхнёт в окно, разбив его в ночи (осколки невесомо повиснут в воздухе, как листва).
Из окна, словно зацветшая сакура зимой, просияет нечто небесное…
Я не знаю о чём именно думала женщина, что она вспоминала, но её душа, тело, память, в каком-то пророчестве о рае, стали блаженно-одним.
Женщина впервые осталась наедине с собой, с душой своей.
Её никто не насиловал, не обращался с ней как с куском мяса.
И от этого перепада нравственной температуры секса, души, что-то в ней расслабилось до блаженство первых сумерек в раю.
Её душа, словно ребёнок, забыла обо всём и ушла в себя, в забытое счастье детства.

В её  движениях руки в промежности, было что-то лунатическое.
Рука блаженно то замедлялась, то вздрагивала, как обнажённое сердце, или лунатик на карнизе, что-то вспоминая.
Дыхание стало прерывистым, оступающимся, словно долгие, бездонные в своей мгновенности просветы синевы в осенней листве.
Когда я увидел её лицо… боже.
Любимая лежавшая рядом, тоже это заметила, с изумлением посмотрев на меня: лицо женщины излучало тихое сияние.
Грудь женщины приподнялась, спина выгнулась… казалось, она сейчас приподнимется над постелью.
Сама она этого не замечала. Глаза её были полузакрыты. Она душой была не с нами…
Это не фигура речи: фигура света. Её лицо действительно излучало таинственный, слегка сиреневый свет.

Это было что-то невероятное. В спальне стало теплее и ярче.
Сами вещи, книги на полочке, сизые шторки, недопитый чай на столике, словно улыбнулись в вечном уюте этого света.
Лицо у женщины было столь блаженно… губы нежно-раскрыты, глаза — прикрыты и брови слегка приподняты… словно девочка, юродивая, потерялась в ночном лесу и что-то в нём просияло и она удивилась навек этому чуду, и это тихое счастье навсегда запечатлелось на её кротком лице.
В природе я видел нечто похожее.
Зимой, на вечерней заре, обнажённые карие ветви дерева, верхушка дерева, освещена каким-то невесомым, неземным алым светом, а всё дерево внизу, остаётся в сумерках зимы и вечера.
Словно дерево приподнялось на цыпочках существования, закрыв глаза счастья, и просияло изнутри чем-то таинственным: оно почти оторвалось от земли, но всё — трепет света на зимнем ветру. Цветение света. Сакура света…

Ночь. Я и любимая сидим на полу и перебираем фотографии: неземные, странные лица любимой и этой женщины во время оргазма.
Было в этом что-то Тютчевское: они сидели на полу, и груду писем разбирали..
Кто была эта удивительная женщина? Может, ангел?
Уже позже, мы пробовали узнать что-то о ней. Безрезультатно.
Женщина пропала. Более того, номер телефона, по которому мы её вызвали, был недействителен. Такого номера не существовало.
После всего этого, что-то изменилось в наших отношениях.
Те тёмные желания, сумерки сексуальности, которые тайно мучают каждого человека, как-то блаженно просияли.
И даже наши вечные ссоры с любимой, ушли в тень.
Наша любовь стала похожа на рассветный сад в Эдеме: первая бескрайняя заря, четвёртого дня творения…
Человека ещё блаженно нет. В лиственности тьмы, мерцают звёзды и яркие силуэты таинственных существ...

С этой книгой у меня связаны очень теплые воспоминания. Я студент-медик и рассказала своему одногруппнику про эту книгу. Он тоже начал ее читать. С тех пор мы начали ее обсуждать каждый день. По ней мы вспоминали, какой запах должен быть у какого пациента, сравнивали главных героев с нашими преподавателями и знакомыми врачами. Стали читать Гаррисона и Шварца. А через какое-то время мы стали встречаться.

В книге затронут вопрос не только "кухни" нейрохирургии, но и деятельности фармацевтических компаний и фонда обязательного медицинского страхования. Суть состоит в том, что ни те, ни другие не являются благотворительными организациями. Ни одна фармацевтическая компания не возьмется производить лекарственный препарат, даже если его ожидают миллионы страждущих, если это производство экономически не выгодно.

В связи с этим вспомнился случай в тему. Некоторое время назад, когда я работала в крупной больнице областного центра, из фонда ОМС пришло рекомендательное письмо, в котором были пересмотрены и "оптимизированы" сроки пребывания пациентов в стационаре.

Письмо вызвало возмущение и негодование заведующих отделениями, которым в дальнейшем и пришлось бы расхлебывать последствия столь решительной и бездумной "оптимизации".
Конкретные сроки в днях для каждого заболевания сейчас уже и не вспомню, но больше всего поразило количество койкодней именно для отделения нейрохирургии. Максимальный срок пребывания пациентов с черепно-мозговыми травмами составлял 10 дней: 1-2 дня для пациентов с сотрясениями, 10 дней для пациентов с ушибами головного мозга средней и тяжелой степени тяжести.

Словом, все сроки были кардинально пересмотрены и урезаны примерно втрое. Если до этого пациента с тяжелым хирургическим заболеванием лечили в стационаре 90 дней, то теперь волшебным образом его нужно было вылечить за 30. Только вот в письме не рекомендовали, как это нужно было сделать!
Оптимизация касалась исключительно времени пребывания пациента в стационаре без учета его состояния при этом. Создавалось полное впечатление, что "творцы" данного документа даже понятия не имели, какие последствия могло повлечь столь бездумное скорейшее выдворение несчастного пациента за пределы лечебного учреждения.
Вот и говори после этого, что фонд ОМС заботится о нас.

Я родилась в семье врачей и возможно это и есть ведущей причиной моей страсти к медицинским сериалам и книгам, повествующих о нелегких врачебных буднях. Третий год я подавляю в себе страстное желание плюнуть на полученное мною высшее образование и подать документы в медицинский вуз, проблема в том, что из всех направлений я бы выбрала только хирургическое и моя врожденная повышенная эмоциональность стала бы шахом и матом на пути к карьере блестящего хирурга. Моя близкая подруга, с которой мы впервые познакомились на Кубе, год назад закончила ординатуру и только на этом этапе осознала свою полную неготовность к хирургической практике, скальпель дрожал у нее в руках, голова кружилась и речи о проведении операций быть не могло.
Книга Генри Марша стала пугающим откровением, незабываемым приключением. Трогательная, захватывающая история обычного человека с нелегкой профессией. Генри Марш описал свои успехи, поражения и безусловно вдохновил...Читайте.

Всё, что справедливо для мха, справедливо и для всех живых существ.
Меня всегда очень трогали книги о растениях и особенно о людях, которые изучают ботанику, разводят сады, наблюдают за цветами.
Я и сама человек природный: люблю возиться с землёй, сажать, полоть, подрезать, опрыскивать, наблюдать. Наверное поэтому книга мне настолько сильно понравилась. А ещё после прочтения я отправилась гулять на болотную туристическую тропу. До этого ни разу в жизни не бывала на болотах. Знаете, ничего интереснее и красивее в жизни не видела!
Ну а мхи выше всяких похвал, смотрите сами:

Когда мне особенно грустно, я вспоминаю этот эпизод из детства.
Детство всё чаще мне вспоминается. Это какой-то грустный закон жизни: когда нечем и некуда жить в настоящем, то память живёт как-то сама собой, и даже больше и ярче чем реальность. Причём живя против течения, как не умеет реальность.
Однажды перед сном я даже подумал, с улыбкой, как с другом, проваливаясь в сумерки дрёмы, что однажды рай и конец света вот так вот незаметно и тихо настанут: людям просто неинтересно, больно и скучно будет жить в реальности, и всем своим сияющим размахом в них заживёт, зацветёт прошлое.
Возможно, религии чуточку ошибаются, и рай, с богом, и тайной бессмертия, находятся не где-то в эмпиреях или за облаками, а совсем рядом с нами, так блаженно близко, что это — уже в нас, в прошлом. Вот было только что, и уже исчезло и вновь позвало нас куда-то из самой глубины сердца..
Влюблённые с разбитом сердцем, вспоминающие, как утраченный рай, то время, когда они были счастливы, знают эту тайну прошлого и свечение самого вещества времени в нашей памяти. Просто этому свечению нужен дополнительный свет, чтобы он окончательно и навсегда затмил бледный свет реальности.

Когда мне было 6 лет, старший брат открыл мне одну из удивительных тайн вселенной.
У нас дома жила черепашка, и он мне сказал, с достоевщинкой, жарким шёпотом, на ушко, что по ночам, в полнолуние, черепашки выползают из панциря, словно бабочки из куколки, и в этот момент они ангельски прекрасны, так прекрасны, что человек не может без слёз взглянуть на них: он плачет от счастья.
Я ждал полнолуния, как свидания. Так оборотни не ждали полнолуния, как я ждал.
Все уснули. Комната заросла ласковым светом звёзд и луны. И тишиной, почти по колено.
В такой тёплой тишине одно удовольствие передвигаться, особенно на цыпочках, словно бредёшь на отмели Леты и ловишь бабочек или стрекоз...
Словно привидение, я накрылся пододеяльником с головой, и спрятался за шкафом, наблюдая за спящей в аквариуме, черепашкой (до этого в аквариуме жил мой кот Барсик, но это другая история. Жил он там в младенчестве, приучиваясь к туалету или «наказываясь». Рыбки в этом аквариуеме никогда и не жили, так что я даже удивлялся, когда видел в детстве, что рыбки живут у людей именно там. У нас был какой-то нарниев, овидиев аквариум. Там жили — Барсик, морская свинка, хомячок, раненая сорока, ящерка. Разумеется, жили они там в разное время).

Боже мой, как я ждал чуда её преображения..
А в это время мой брат тайно наблюдал за мной, сдерживая улыбку.
А потом меня заметила мама.. испугалась, и улыбнулась:
- Сынок.. ты почему ночью сидишь за шкафом, в пододеяльнике? Ты.. не лунатик?
Дурачок ты мой, пошли спать.
- А черепашка?
- Что черепашка?
- Ну.. ты никому не скажешь? Она в полнолуние преображается как оборотень нежный, и выползает из своего скафандра.
- Это кто тебе сказал? Кажется, я знаю кто..
Какой же ты доверчивый у меня. Ты мой романтик..
Проходя с мамой мимо зеркала в прихожей, я увидел себя, голого, в белом, рыцарском «плащике» пододеяльника на плечах, слегка замедлился и прошептал словно в свою будущность это новое для меня слово: романтик..
- Мам, а Рома тоже романтик?
- По своему, да.

Прошло много лет. Черепашку я тогда выпустил в речку, и осенью, смотря как ласточки улетают на юг, искренне искал среди них нежный силуэт той, в кого превратилась моя черепашка.
Прошло много лет..
Меня в детстве смущало это: разве года могут пройти? Разве что-то может пройти?
Я почему-то думал, что всё в мире следует одним законам. А я был с детства влюблён в луну (я даже думаю, что я тогда в детстве был на свидании с луной, когда ждал черепашку. Я смотрел на неё в окне, любуясь почти до слёз и даже разговаривал с ней шёпотом. Или так я предчувствовал Ту самую женщину, которую встречу в грядущем, женщину, символизирующую смуглую луну?).
Времена года для меня, а значит, и года, были подобием 4-х лун, дивно взошедших над землёй, словно над далёкой и печальной планетой.

И вот теперь, в разлуке с любимой, мне каждую ночь снится один и тот же странный сон, словно я иду по снегу, похожему на позёмку из звёзд, к далёкой звезде, в поисках любимой.
Я ощущаю, как под моими доверчивыми шагами, блаженно приминается снег. Или звёзды. И если обернуться, то следы за мной чеширски улыбаются, и следуют за мной, словно ласковый и бесприютный зверь, ставший от печали и робости — невидимым, как это иногда бывает с сердцем.
За мной было сердцебиение шагов..
Если сложить эти шаги в моих снах, то сколько я прошёл в поисках любимой моей? Дошёл наверно до луны..
А если бы время вновь стало пространством (просто разные времена года), в той же мере как тело когда-то было душой и вновь им становится в настоящей любви (потому в любви — нет греха), я бы дошёл пешком до 19 века.
Постучался бы там в синее окошко и упал бы без сил.. и дверь открыла бы она, да, она, мой смуглый ангел, графиня: неизбежность нашей с ней встречи, в любой точке времени и пространства: она как бог — везде и нигде.

У меня есть мрачная тайна. Я о ней не говорю друзьям. Семья тоже не знает об этом.
Дело в том, что я.. оборотень. Правда, довольно странный, в том смысле.. что я — оборотень-космонавт. Согласен, довольно редкое сочетание: я превращаюсь по ночам.. в черепашку. Точнее, наоборот.
Это только кажется чем-то смешным.
Моя душа в полнолуние тоски по любимой, выползает из скафандра-панциря моих снов и жизни, в открытый космос.
Нет, я не пью. В открытый космос тоски по любимой я выхожу трезвый и.. голый.
Я люблю в полнолуние голым ходить по квартире.
Только не подумайте, что я идиот. Я не просто так хожу голым по тёмной квартире, что называется, из угла в угол.

Я.. тоскую по любимой. Хожу и читаю стихи ей вслух. В моей руке — чашка чая.
Но в сумерках она похожа на бутон удивительного цветка, с таинственно зримым дымком аромата.
В такие моменты я люблю подойти к тёмному окну, в мурашках звёзд, и читать стихи Ориону, или клёну, или.. незнакомке, идущей под окном, или бездомной собаке, бредущей бог знает куда.
Хорошо, что незнакомки по ночам, прогуливающиеся под окнами, не смотрят наверх. Они и так боятся и идут словно бы по луне, с уменьшенной гравитацией, приласкавшейся к их ногам, как одинокий зверь.
А если бы незнакомка подняла голову.. то увидела бы голого молодого человека с чашкой чая в руке.
Что она бы подумала? Что я маньяк? Сумасшедший? Лунатик?

Почему-то собаки чаще смотрят на меня в окно. Словно бы сама их бездомность, уже — чуточку лунатизм, а значит мы близки друг к другу.
Мне нравится думать в ночи, что эта собака — паломник, как в древности, но она идёт не в Иерусалим, а в Москву, к любимой моей, как бы на поклон.
Стоя у окна с блаженной улыбкой, благословив собаку, и прочитав ей стих, я представляю, как мой смуглый ангел идёт по вечернему парку с подружкой, и вдруг, к ней подходит исхудавшая, но счастливая рыжая собачка и преклоняет перед ней передние лапки, словно она.. принцесса далёкой и загадочной страны.
Мой смуглый ангел улыбается. Улыбается и её подруга. И я улыбаюсь, голый, за тысячу миль, у ночного окна, становясь на колени.. словно бы перед сиреневыми флоксами на моём подоконнике.
Собака думает, что я спрятался от неё, и так, одинокой, и кротко опустив голову, бредёт в Москву.
А мне безумно стыдно: я словно обидел собаку.

Мне хочется броситься за ней на улицу.. я уже открываю дверь, но в последний момент на площадке вспоминаю, что я — голый. (удивительно, как мы быстро привыкаем к тому, что мы голые, забывая об этом. Это ощущение родственно счастью: словно для того чтобы быть счастливым, нужно нравственно и душевно раздеться, почти до бессмертия, сбросив с себя всё лишнее, всю суету).
Может одеться? Она ещё не далеко убежала? Я стою в нерешительности, возле своей открытой двери на площадке, но мысленно, голым бегу за собакой на улицу, бегу по улицам, бегу в Москву, голым.
Надеюсь, меня никто не видел в этот момент возле открытой двери.

Вы когда-нибудь видели голого человека в дверной глазок, в смуглом отсвете из соседней квартиры?
Я тоже нет… но наверно, это прекрасно и чем-то похоже на распятого комарика в янтаре.
Мне кажется, что эта собака — моя душа. Я вылез из панциря и стал — собакой.
Вот бы приласкаться к ногам моего смуглого ангела, в образе собаки. Она бы и не думала обижаться (я про ангела, а не про собаку), она бы не помнила наших ссор и обид, и словно в раю, ласково бы погладила мою мордочку, а я бы прижался к её милым коленям и замер, и стоял бы так долго-долго, ещё более самозабвенно, чем женщина на картине Уотерхауса  Душа розы, но вместо розы — милые колени смуглого ангела.
Может вот так вот иррационально и на первый взгляд, забавно, и начинается рай? Для некоторых, по крайней мере..

Все знают, что в печали, тоске, унынии, ссорах, время течёт по разному, словно на разных планетах.
Иной раз поссоришься с любимой, хлопнет дверь.. и такое космическое безмолвие воцаряется за ней, в комнате.
Что там? Каждая минута на счету, как в парадоксе Эйнштейна о братьях, один из которых со скоростью света полетела на другую звезду и вернулся.
Вот откроется дверь… всего через 15 минут, на мой робкий стук, и меня встретит.. мой смуглый ангел.
Но что с ним сталось? У него седые волосы. Морщинки старости на лице. Словно прошло 50 лет и мой ангел превратился в старушку..
Но я и такой тебя люблю! Я склоняюсь к ногам моего старого ангела и целую их снова и снова..
И вдруг, я замираю в сомнении: может я что-то напутал? Может я не заметил.. как к моему смуглому ангелу приехала бабушка? Я робко убираю руки с бёдер моего смуглого ангела и смотрю снизу, в глаза старушки: нет… это она, она! Такие дивные глаза, чуточку разные по цвету, могут быть только у неё!
Или.. я плохо присматривался раньше в глаза её бабушки?
Снова отнимаю робко руки от бёдер, из под юбки..
Но старушка улыбается. Значит это мой ангел? Или..
Боже мой, как сложно любить в этом мире!

Для того, чтобы раны сердца и памяти заросли травой и тишиной, нужен покой. Не нужно орфейно оглядываться на забытые боли, обиды. Другое дело, что они сами.. оглядываются. В этом вся трагедия.
Наверно, это вообще одна из самых удивительных тайн вселенной, не менее таинственная, чем тайна жизни на далёких звёздах: иногда.. боль, может вместить всего человека, с его бессмертной душой. И ещё останется место, много места, как между планетами, и человек теряется в боли и теряет себя, не слышит себя, и ему нужно помочь.. нужно как-то долететь к нему на планету его боли и выйти в открытый космос — в скафандре.
Быть может, вся тайна огляда Орфея в том, что он не утратил любимую, он остался с ней в пещере, в аду их общего прошлого, где они потеряли друг друга, оглянувшись на нечто ложное.. перестав смотреть друг на друга; просто время тянется для них бесконечно долго, как для черепашки Зенона (я её вечно путаю с черепахой Эсхила, но от этого, черепаха становится уж совсем экзистенциальной и бросает даже вызов коту Шрёдингера). Минута длится для них — века, и обиды их, даже самые пустяшные, длятся века, как то самое алое пятно урагана на Юпитере.

Это моя вина.. что я не с любимой. Что она не может не оглянуться на боль нашу, обиды.
Для меня уже прошли века, я уже умирал и рождался сотни раз, снова и снова влюбляясь в моего ангела, а для неё тянется полярная ночь нашей боли, прошлого.
Как мне ей помочь? Как? Я люблю ночью посыпать свою голову мукой и встать перед зеркалом: я старик.. я сквозь всю жизнь пронёс любовь к моему смуглому ангелу, как герой Янковского в Ностальгии Тарковского — свечу, охраняя её пламя от ветра.
Я снова и снова, седым, со свечой в руке, склоняюсь к её милым письмам и прошу у них прощения.
Оборачиваюсь с тоскою назад.. мне нужно снова к утру, как Настеньке в сказке Аксакова, вернуться к чудовищу: к себе настоящему, в свой панцирь, скафандр бессмысленной и пустой жизни, скафандр.. наполненный бабочками.

Это тяжело, каждый раз чуточку умирать и становиться стариком, искать любимую в веках, подобно пленному ангелу, зная, что всё будет неизменно, пока сердце оглядывается на боль прошлого — нечто земным и фатальным.
А нужно просто отдаться любви.. чуточку перестать быть человеком, в узком смысле, и стать — сплошной душой, любовью, для которой нет сомнений, обид и греха.
Это так просто.. почему я раньше об этом не задумывался? Глупый рок и фатум, могут существовать лишь для земных страстей, причём самых тёмных, слепых (страх, гнев, обида, сомнение..), словно бы пригвождающих душу к земле, а ещё точнее — к прошлому, не давая прорасти не то что будущему, но даже настоящему.
Задумывался на днях перед сном, с цветком для любимой в руке (я сплю иногда с цветами флоксов, словно иду на свидание с любимой — во сне) — а мы вообще, часто видим настоящее, на этой грустной земле?
Оно как солнечная погода на далёкой звезде, проглянет из-за грозовых облаков раз в 10 лет, на денёк. Вместе с ангелами и богом.

Почему мы вообще уверены, что живём в 21 веке, если настоящее так нестабильно? В плане чувств, мы порой смутно ощущаем, что века мерцают совсем рядом с нами, и нечто в нас живёт в 14-м веке или в 19-м, гораздо больше, чем в мираже 21-го.
Господи.. и я в раю не забуду тот блаженный миг, когда я впервые увидел моего смуглого ангела.
Это было моё первое знакомство с настоящим. Казалось, я спал века, и вдруг, меня взяли за руку и словно показали мне грядущее, так похожее на рай: любимая сделала меня путешественником во времени..
Но вот, я и любимая — расстались, и я искренне не знаю, в каком она веке?
Я оборачиваюсь сердцем из того прекрасного далёка, которое она мне подарила (я не знаю, быть может это 12026 год. Человек изменился уже физически, сросся с душой и ему стали открыты тайны вселенной, далёких звёзд и любви), и ищу её, её одну: века мерцают, как звёзды на осеннем небе.
Где моя любимая? В 19 веке? В начале или в конце 21? в 20? в 14, где-то в Авиньоне?

Своему психотерапевту я говорил об этом. Он меня не совсем понял. Назвал романтиком..
Что я ему сказал? Я же не дурак, чтобы говорить ему всё всё всё? Поэтому я просто сказал, что.. люблю моего смуглого ангела. Точнее, моего смуглого ангела — в старости, какой она будет через 50 лет.
Боже, я с такими восхитительными подробностями представляю моего смуглого ангела в старости, все её милые морщинки на лице, похожие на ладонь грустного ангела, исчерченную незримыми для человека таинственными линиями-орбитами..
Я ласково улыбаюсь перед сном, с цветами в руках, когда представляю моего старого ангела в постели, и что я её люблю не меньше чем в молодости, когда она была невероятно прекрасной.
Это ведь тайная мечта женщины: чтобы её любили всегда, как бы вне времени и пространства, и в молодости и в старости, и не только любили.. но и сходили с ума по ней и желали её сексуально, словно душа и тело, в чистой любви, стали чем-то блаженно единым, и возраст у них — вечность, а рядом с вечностью, что эти года, десятки лет? Так.. ласковая и яркая роса на траве и цветах, которую хочется равно поцеловать вместе с цветами.

Да, старушкой, моя любимая выглядит изумительно. Её носик.. боже, он и в старости такой же неземной и вновь сводит с ума.
Мне хочется его коснуться.. и я с закрытыми глазами касаюсь своего наморщенного, как бы прищуренного от мечтательности, носика и подношу к нему букетик флоксов и включаю голосовое от любимой, давнее, почти вековой давности, и её голос, словно в ответ на цветы говорит мне: спасибо, любимый..
И тогда тихие слёзы текут по моему лицу, касаясь цветов, о чём-то говоря с ними на своём языке..

Мой доктор очаровательно улыбнулся, отпив чай из кружки: мой доктор — старая и уже седая женщина.
Она поинтересовалась с той же прелестной улыбкой, ревнует ли моя возлюбленная, к себе, в старости, и замолчала, разглядывая свою левую руку.
На запястье сидел комарик. Его брюшко уже было алым, но она его не сгоняла, не прихлопнула.
Она с ласковой улыбкой смотрела на него. Отпила чай, глянула на меня и снова стала рассматривать комарика.
Мне стало чуточку жутко.. Психотерапевты, всё же, странные люди. Если бы инопланетянам нужно было прятаться среди людей, они прятались бы среди них.

Потом она взмахнула рукой, словно позвала невидимого друга, и комарик отлетел, но так медленно, нехотя, как во сне на заре, словно на запястье порвалась ниточка с гранатовыми камушками, порвалась в невесомости космоса.
Венера Кирилловна долго смотрела на меня, улыбаясь одной тишиной чайных глаз.
Она смотрела на мой лоб и улыбалась, и мне казалось, что на лбу сидит комарик и пьёт теперь мою кровь, и наша кровь как бы венчается теперь в животике крылатого существа, но я точно не знал, сидит он там или нет. А если это мне только кажется (да и существует ли комарик вообще?), и я хлопну по пустому лбу рукой, там никого нет и Венера Кирилловна засмеётся в голос и наверняка подумает, что я идиот?
Или же.. на моём лбу возникнет алое пятнышко как у индуса? Даже если комара там и не было? Вот было бы чудесно.. Факир!

О чём же думала она, когда смотрела то на мой лоб, то в мои загрустившие глаза? Она словно задумалась о чём-то бесконечно важном, что изменит её жизнь. О чём? Быть может.. она предвкушала чудесную диссертацию или даже книгу, в духе Оливера Сакса; кто знает? Возможно она решила, что я окончательно сошёл с ума, и перед ней — удивительный случай шизофрении любви, с амбивалентностью временного среза, когда одинаково любят одного человека в двух разных временах.
Это почти то же самое, что любить одного и того же человека в разных веках.
Быть преданным ему до конца — во времени и в пространстве, как бы постелив самое время к ногам любимой, подобно цветам.
Всё дело в том.. что тот инфернальный узел жизни, боли, который завязался в наших отношениях с любимой, не развязать, сейчас, не развязать пока бушуют срасти, сомнения, страхи, обиды, пока.. бушует жизнь.

Но я точно знаю, что когда любимая станет старенькой, и волосы у неё будут, цвета крыла ангела, тогда все страхи, сомнения, обиды, все орфеевы огляды в прошлое, станут нежными, как круги ласточек в синеве, и ничто не будет уже мешать нам быть вместе.
Рок будет побеждён любовью. Потому что рок можно преодолеть только любовью, которая одна из всех чувств человека, словно бы движется со скоростью, больше чем скорость света, и потому она живёт не в грустных границах 3-х измерений: прошлом, настоящем и будущем, а — в вечности.
Беда лишь в том.. что у меня не всё хорошо со здоровьем. И я точно знаю, что когда мой смуглый ангел состарится, и ничего не будет мешать нам быть вместе.. меня уже давно не будет на этом свете: я стану травкой на ветру, улыбкой сирени в парке, или бездомной собакой..
Т.е., чисто ментально, вылезая из своего панциря, скафандра существования, настоящего, телесности.. не важно, я вылезаю как бы в полыхающий космос своего послесмертия, которое является и моим раем, т.к. в этой временной плоскости, мой ангел станет старым и восхитительно свободным, и уже ничего не будет мешать нам быть вместе.

Отхожу от окна, голым, как первый космонавт-лунатик на луне.
Ложусь в постель.. и накрываю голову подушкой. Не только потому, что она в этот миг напоминает мне скафандр. Но и потому.. что она заглушает крик.
Как же здорово было в детстве, накрыться одеялом с головой, например, спасаясь от комара, или от чудовища, и потом на последнем дыхании открыть одеяло, как крыло, и.. боже мой, какой ласковой, светлой и прохладной волной, воздух приласкается к лицу, шее, груди..
Женщина не всегда так нежно ласкает.
Я убираю подушку с лица: снимаю скафандр.. на стене, рядом, трепещут тени листвы от ветки клёна за окном, но кажется, что это мотыльки вырвались из-под скафандра..
Я умер? Я призрак? Я по прежнему люблю моего смуглого ангела.. а значит, я существую.
Интересно, если я приду к ней, призраком, она узнает меня? Она сейчас молодая, или уже старушка? Без разницы. Я был одинаково любил её, даже если бы ей было 1000 лет.
Где она сейчас? Идёт по парку? Приласкаться бы к её милым ножкам, тенями листвы, травы..
Так забавно, что люди боятся смерти. Может они просто боятся любить до конца, всем своим бессмертным существом? А ему без разницы, кто ты — человек, травка, ласточка, собака, замечтавшаяся тень листвы..
Главное, чтобы быть с любимым человеком, а кем — не важно.

Ночь. Лежу в постели, со снятым скафандром подушки на груди.
Губы шепчут милое имя любимой: старушка моя ненаглядная..
Пальцы гладят губы, гладят имя любимой на моих губах..
И вдруг, пальцы замирают, как лунатике на карнизе, на краешке губ:
Рядом, за стенкой, слышится тихий женский плач.
Там живёт старушка. Неужели она слышала меня? Или даже видела в глазок, когда я хотел выйти к собаке, голым?
Но не от этого же она плачет? Я вроде симпатичный, тем более голый. От этого не плачут, даже старушки.
Может у неё что-то случилось? Или она что-то вспомнила? Что-то из молодости?
Лежим оба, на постели. Нас разделяют лишь голубые цветы на обоях. Моя рука на обоях. Её.. быть может, тоже.
Губы шепчут сами собой: я люблю тебя, мой смуглый ангел. Люблю тебя, старушка моя..

Книга замечательная, истории одна интереснее другой, повествование мягкое и вовлекает. Но советую вам не читать книгу, если вдруг у вас болит голова. А если еще и регулярно, и вы еще ко врачу с этим собираетесь сходить, то отложите, пожалуйста, это чтиво до лучших времен.
И, кстати, все же сходите к врачу. Спокойнее будет.

когда читала книгу, в гости пришли друзья мужа. мимо проходил один из ребят (а он из этих, из наших - из читунов :DD): "Что читаешь?". показала. либо парень недавно таки добрался до книги, либо одно из двух - приходит домой муж и с порога выдает: "Гошан хочет стать нейрохирургом. Серьезно". аж поперхнулась. Гоше 30 лет и по специальности он связан с банковским делом... но после этой фразы мне он видится маленьким мальчиком, который говорит, что станет космонавтом, когда вырастет))
ну, кто знает - может и станет))

Увидев эту книгу, я поняла мгновенно, что должна немедленно ее прочитать, у меня не было перед ней страха, не было ужаса, я уже хорошо знакома с нейрохирургией, я жаждала узнать истории других людей, чтобы оценить и до конца осознать тот ужас, который выпал на мою долю. Изначально я планировала написать рецензию, но недели раздумий все-таки привели к тому, что это будет история... моя история. Откровенно говоря, нигде так откровенно ее не излагала и не рассказывала, наверно никто из близких, кто был в курсе всех событий, настолько открыто ее не знает.

Забавно, но все началось 1 апреля 2016 года, вот такая шутка: моему сыну на тот момент был 1 год и 11 месяцев, но именно в день дурака мне сообщили, что у него в голове опухоль размером с приличное яблоко, жить ему осталось около двух месяцев, если повезет. Не помню врача в лицо, но помню, как легко он это сказал, как будто просто выпил кофе утром. Сказал в одно предложение секунд за десять, я осознавала это долго, даже сейчас мне трудно верить, когда все уже позади, а что говорить о том дне...

И завертелось... началось с того, что необходимую операцию никто в нашем городе сделать не мог: ребенок маленький, специалистов нет. Спасибо тем неврологам, которые мне помогли встать на медицинский портал, где нас сразу взяли три города (!), неврологи дали мне личный сотовый телефон детского нейрохирурга! Позвонив ему, я поняла, что он знает о моем сыне все, просто все. Это было невероятно! Он сказал тогда такую фразу: «Приезжайте немедленно ко мне в центр, не думайте о бумажках – они придут позже, они придут за вами в любом случае». И мы поехали, дорога была не такой уж далекой, на машине,… но было трудно, каждая кочка отдавалась плачем ребенка, у которого болела голова,… под утро добрались, долго нас регистрировали, но все было терпимо. Далее тут же начались осмотры, анализы, МРТ, МСКТ… я поговорила с тонной специалистов, но самым важным разговором, был разговор с двумя нейрохирургами, которые брались за операцию. Заведующий детским отделением сказал все по существу, сочувствуя мне, но требуя от меня решения. Скажу Вам, что решение это было трудное. Он сказал, что операция – это огромный риск, сын может не выжить, может ослепнуть, оглохнуть, останется инвалидом, слабоумным, калекой… он перечислил мне все ужасы и упомянул, что я могу отказаться и уехать, но в этом случае ему уже точно ничего не поможет. Покажется, что выбор очевиден, но я вас уверяю это не так. Я думала над тем, чтобы уехать, всерьез… меня накрывало, что я решаю судьбу своего сына вот так… и на кону его жизнь. Чувство сохранения выбрало операцию.

В центр нас положили 11 апреля 2016 года, а страшная и в тоже время жизненно необходимая операция была назначена на 8.00 утра 12 апреля 2016 года. Меня это несколько ободряло, в день космонавтики все должно пройти отлично! И вот этот день настал, он был долгим, операция длилась 9 часов, которые я провела, расхаживая по кругу в коридоре больницы. Мне сочувствовали все, просто все. Каждый старался что-то сказать… у нас хорошие специалисты, не бойтесь… все будет хорошо, поверьте… не переживайте так, мы многое здесь видели, все образуется… И, наконец, появился врач и сказал, что опухоль удалена тотально, т.е. полностью… ее отправят на анализ, определят ее вид, уровень злокачественности или доброкачественности... я этого почти не слышала, это было не важно.

До 18 апреля 2016 года мой сын был в реанимации, куда меня пустили пару раз за все время. Единственное, что я делала постоянно – это носила туда питание для него каждые три часа. Его я не видела, только передавала бутылочку и уходила. Меня не пускали. Увидела его там первый раз в выходной, начальников не было, и надо мной сжалились. Лучше бы я не входила. В субботу он просто спал, а в воскресенье… он был растением: без эмоций, реакций, он просто смотрел в одну точку и меня не видел. Он смотрел сквозь меня. Это был ужас. Я не знала, что думать, я не знала, чем это кончится…

Позже, уже в палате сынок был все таким же, не реагирующим ни на что. Нейрохирург меня бодрил, требовал включать ему его любимые мультики, показывать больше ярких красок, книжек… крестная через знакомых в этом городе подарила нам кубики и надувные шарики. Я прыгала перед сыном, включала мультики, но он не реагировал.

Тем временем, близился результат по опухоли, о котором я не думала. Я и понятия не имела, что это так важно. И когда, сказали, что это медуллобластома IV стадии злокачественности, мой мир рухнул снова… снова надо было искать больницу, врача, теперь уже онколога. Уехали мы из этого центра нейрохирургии 22 апреля 2016 года, перед этим пережив острую инфекцию и клиническую смерть.

Вернулись в свой город, проехав мимо дома, легли в онкологическое отделение для детей, где за 1 день до дня рождения моего сынишки, когда ему исполнилось 2 года, начался 1-ый из 18 блоков химиотерапии. Закончился этот кошмар 5 июля 2017 года. За это время был сепсис, нескончаемое количество рвоты, полный отказ от еды, температура практически все это время, постоянные инфекции, аллергии, переливания крови и анализы. Мы находились в больнице неделями, тогда как дома бывали пару-тройку дней, максимум пару недель. Это был интенсив. Постоянно рядом умирали дети... ужас первых блоков химиотерапии сменился автоматизмом, страх жил внутри, но все стало привычным, я все делала на автопилоте. С родителями других детей мы общались, дружили, отмечали новый год и дни рождения прямо там, в больнице. Все стали одной семьей. С некоторыми я общаюсь до сих пор.

После химиотерапии был длительный этап реабилитации и восстановления, но мой сынок постепенно стал собой, стал развиваться и сейчас делает первые успехи. Я горжусь им, только боюсь думать, о том, что было бы, если бы я тогда уехала. Отныне мы находимся на контроле у онкологов, пожизненно назначено МРТ 2 раза в год. Теперь у нас два дня рождения: 12 и 29 апреля.

Подводя итог своей истории, могу с уверенностью сказать, что на этом сложном этапе моей жизни и жизни моего сына, мы встретили много добрых и таких настоящих людей, одним из которых, несомненно, был тот врач нейрохирург. Помню, за неделю до выписки он нами уже не интересовался, нас вел другой врач, а этому мы стали неинтересны. У меня до сих пор не укладывается в голове как он смог сделать ту операцию. А ведь у него таких операций каждый день по пачке… у нейрохирургов есть что-то от Бога, это правда.

Книга Генри Марша оказалась для меня родной и близкой, к моменту прочтения я много прочла о работе мозга человека, об опухолях, но одновременно с нетерпением и ужасом я боялась главы №15 «Медуллобластома»…

Мне очень очень знакомо и очень отозвалось то, что написано в книге. Не в самом прямом смысле, но если поменять место действия, события, и оставить людей и их поступки будет то, что мне очень хорошо знакомо. Я полезла читать отзывы, в надежде, что кто-то тоже такое скажет...но..пока не нашла..жутко, быть одной с этими мыслями и воспоминаниями. Ну, что ж. Хотя бы есть Тара Вестовер.

В 2019 году я купила эту новинку и начала читать.

В это же время на моей территории поселилась "ученица" - моя милая ка де бошка Мята.

Когда я вернулась с работы, оказалось, что Мятка попробовала на вкус не только мои блокноты и Куриный бульон о животных, но и этот кирпичик.

С того момента никак не соберусь доклеить книжку и наконец дочитать.

Вот так появились и в моём доме книги с историей.

Я в восхищении от "Происхождении всех вещей" Елизабет Гилберт. Я думала что это короткая история, и начала читать как легкий приключенческий роман. Но я даже не ожидала, что он будет таким масштабным, таким мощными, таким проникновенным... Не побоюсь этого слова.

Я читала и думала - не может быть, как она это узнала обо мне? Моментами бьет по самым болезненным страхам и переживаниям моей собственной жизни. Мистические связи так легко протягиваются к некоторым писателям. Патрик Несс, Бернар Вербер, Филип Пулман, Роулинг, теперь к ним добавилась Гилберт...

Кто эта Альма? Настолько она реально прописана, у меня не возникает сомнений, в том, что такая женщина правда жила. Так вот, я думала прочитаю быстро. А потом вгрызалась и вгрызалась в историю, и мне казалась что она бесконечна, и вот когда я ожидала меньше всего, она закончилась. Было это сегодня с утра в автобусе. Я не могла поверить, что все, конец. Мне хотело кричать на весь автобус - у кого есть продолжение? Это не конец, она не бросит меня так. Но Гилберт это сделала. Закончила смертью героя. Это вовсе не открытая концовка как у той же Энн Пэтчетт в книге "На пороге чудес", но мне от того не легче расставаться с Альмом, миром ботаники, зарождение дарвинизма и конечно призраком Амброуза.

Я все еще писала для «Таймс», когда со мной случилась лучшая внештатная работа во всей моей карьере: мне предложили писать для Билла Сертла и Рут Райшл в «Гурме». Если работа в «Нью-Йорк Таймс Мэгэзин» тренировала мой ум, «Гурме» расширил границы моего искусства. Рут и Билл хотели сообщить каждой статье как можно больше тепла и изобилия. Работать с ними было все равно что жить в семье самых заботливых родителей на свете. Они давали мне полную свободу. Когда я писала роман «Бельканто» и хотела узнать больше об опере, они организовали мне поездку по Италии. Когда я писала «Предчувствие чуда» и хотела сплавиться в лодке по Амазонке в Бразилии, Билл нашел мне лодку. «Правда это в Перу, – сказал он. – Но поверь мне: джунгли – везде джунгли». Я дегустировала еду, писала о гостиничных номерах и участвовала во всевозможных туристических мероприятиях, и все это время впитывала атмосферу моего будущего романа. Как-то раз я позвонила Биллу после того, как несколько месяцев постоянно принимала гостей у себя дома, и сказала, что хочу заселиться в какой-нибудь дорогой отель и неделю не покидать территорию. «Отлично, – сказал он. – Давай сделаем!» Так я получила номер в отеле «Бель-Эйр». В результате появилось эссе «Не беспокоить»: ни один другой журнал его бы не взял; возможно, это лучший текст о путешествиях из всех, что я написала. Это были золотые годы моей карьеры фрилансера. Могу лишь надеяться, что «Гурме» получил от меня хотя бы половину того, что дал мне.

Отесса Мошфег (1981) – американская писательница и прозаик. Родилась в Бостоне. Получила степень бакалавра в Барнард Колледже в Нью-Йорке и магистерскую степень в Университете Брауна. 

Часто публикуется в The Paris Review, The New Yorker, Vice. Новелла McGlue была опубликована издательством Fence Books в 2014-м году.

Роман Эйлин был опубликован издательством Penguin Press в августе 2015 года. Книга была номинирована на Букеровскую премию в 2016 году и позднее вошла в шорт-лист премии. Права на экранизацию приобрел кинопродюсер Скотт Рудин. В январе 2023 года вышел одноименный фильм с Энн Хэтэуэй в главной роли.

В Журнале «Толстой» доступна история Отессы Мошфег: « Честная женщина», а также комментарий к рассказу