Отзывы о книге Роман

Маленький мальчик нашел пулемет. Больше в деревне никто не живет.

На фоне очередного витка скандала с запретом "Наследия", недоумеваю. что такого крамольного нашли в этом романе охранители скреп, чего не находили в прежнем Сорокине, где вы были сорок лет, господа, просто не читали? Сегодняшний Владимир Георгиевич куда спокойней и сдержанней себя молодого, красноречивое тому подтверждение "Роман". Всякий новый Сорокин давно в числе моего must read, но за раннего не взялась бы без внешних мотиваторов, хотя бы потому, что имею представление об уровне его экстремальности, а "жидкая мать",, сорокин-стайл антитеза "пеплу Клааса", до сих пор плещется в районе диафрагмы. И никакие стилистические красоты, не компенсируют мне вывертов его Музы. На сей раз мотиватором стал вопрос о романе от…

Больше я никогда не буду читать Сорокина!
Черт меня дернул поинтересоваться, что же это за жесть такая, о которой все говорят. Его «Роман» - рвотная масса, извергнутая на килотонны бумаги, которая не виновата в том, что писатель безумен. Интересно, ему самому не надоело тысячу раз писать одно и то же в финале? Читать это было невозможно! 

Не дай Бог читать русский роман, бессмысленный и беспощадный

Я узнала об этой книге от преподавательницы несколько лет назад и заинтересовалась. Дождалась издания - купила - и вот добралась, всего-то чуть больше 2 лет прошло. По её пересказу было интереснее. Первая половина - почти как роман 19 века. Вторая половина, а вернее не половина, а чуть больше 100 страниц из 600+ - что-то невнятное. Их я уже читала по диагонали, потому что там происходит одно и то же, просто с разными именами. Я ожидала, что в книге будет изменение героя. Вернее не так, в начала, я думала, что это будет мистический детектив, как "Коллекционер", где будет всё про мотивацию убийцы. Но когда я обнаружила пасторальные пейзажи, решила, что что-то должно с героем произойти. Но по тексту он просто бац -

Ещё меня жутко бесило, что на свадьбе Таня постоянно повторяла - я жива…

В ноябре-декабре я начиталась и написала про постмодернизм чуть больше, чем это полагается здоровому человеку. К этой рецензии я не могла приступить месяца три. Уже знаю, что в постмодернизме нет хорошего и плохого, только индивидуальное отношение. Но давайте так...  Сперва кусок текста, который я написала, когда была на середине книги, затем - мои итоги по прошествии трёх месяцев. И реца не просто спойлер, а суперспойлер, так, к слову.

_____________________

Мммммм... В общем, прежде, чем я погружусь в пучины спойлера, предупреждаю: вчитываться в книгу не имеет смысла.

Погружаюсь.

А я-то дура вчитывалась поначалу. Я всё думала, что весь этот текст прикрывает явное непотребство и чеховские ружья на каждой стене призывно-эротически блестят дулами. Ахха, тянет Роман Лексеича на молоденьких,…

Чего уж скрывать, большинство из нас попалось на крючок аннотации, обещавшей нам “деконструкцию” классического романа. В своей голове я рисовала целые сюжеты и картины, после которых обломовская идиллия превращалась в остросюжетный триллер. При любом подозрительно-кринжовом моменте, при любом появлении

в сцене, мое сердце пропускало удар: “ну вот, сейчас начнется!!”. Как выяснилось, чутье меня не подвело, но в таком подвешенном состоянии мне пришлось провести почти всю книгу. Поэтому будьте готовы, что 90% времени вы будете читать что ни на есть хороший образчик русской классической литературы. Сама по себе идиллическая часть произведения оставила у меня положительные впечатления. Единственный минус - затянутость. Уже к 200-й странице читатель полностью погружен в жизнь героев, их быт и…

Идея этого романа, по моему, в том, что человека, совершающего преступление против природы и божественных установлений, бог наказывает быстро и жестоко. Наказывает не только его самого, но и всех окружающих, возможно, за любовь или просто за хорошее к нему отношение. Пути Господни неисповедимы, может быть, просто под раздачу народ попал. ГГ заболевает бешенством, о чём в романе прямо не говорится, но такое объяснение событий представляется мне наиболее естественным. Инкубационный период в этом конкретном случае (описанном в романе) минимален (около недели, хотя обычно он гораздо больше, но тут виден божий промысел), и даже симптомы болезни не успевают проявиться в полной мере. Автором отмечен только безотчётный страх (несколько эпизодов) и действие звукового раздражителя, в роли которого…

 — Хорошо. Давайте по порядку. Про какую доброту вы мне толкуете? — Я говорю, милейший Андрей Викторович, о той первозданной, исконно русской доброте, которую не спутаешь ни с какой другой. Слава Богу, я по миру поездил, даже в Индии был. Русский мужик, безусловно, беден, неграмотен и бесправен, в чем, естественно, виноват вовсе не он; он беднее и бесправнее западных крестьян, он невзрачнее их, но при всей своей серости он чрезвычайно добр. Православной добротой, которой нет ни у немцев, ни у англичан, ни у французов. — И что же это за православная доброта? — Это то, что позволяет им называться русскими. — Не понимаю... — дернул плечом Клюгин. — Конечно не понимаете! Да и невозможно это понять, невозможно. В это только поверить можно или сердцем почувствовать, а понять ни-ни.

 …

Ты либо любишь его, либо нет. Либо читаешь всё, что он пишет, либо плюешься после первой же книги и навсегда вычеркиваешь его из своего книжного мира. Я вот Сорокина люблю. Я не понимаю и сотой доли того, что он вносит в свой текст (умом не вышла), но мне нравится его лексика, мне нравится его сюжеты, то, как он выворачивает, рубит, крошит привычное. Концептуализм, батенька. И да, не ведитесь на кал и срамные уды. Дело не в них. А в том, что этот автор себе всё позволил. И его таланта с лихвой хватает оперировать чем угодно. Просто насладитесь, ужаснитесь, отбросьте или полюбите.