Тринадцать

Плейлист

Плейлист Остина.

Fight The Fade – Devil

AC/DC – Highway To Hell

The Beatles – Yesterday

Maroon 5 – Lucky Strike

Jonathan Roy – Keeping Me Alive

Grandson, Steve Aoki, Jasiah – KULT

The Rolling Stones – Under My Thumb

All Time Low, blackbear, Demi Lovato – Monsters

Mike Shinoda, iann dior, UPSAHL – Happy Endings

Makeout – Crazy

Maroon 5 – Girls Like You

Miley Cyrus – Slide Away

Giuseppe Corcella – Perfect (Ed Sheeran Piano)

The Beatles – Let It Be

The Rolling Stones – She’s A Rainbow

Maroon 5 – This Love

AC/DC – Back in Black

Maroon 5 – Memories

Connor Kauffman – Remember

The Beatles – All you need is love

Глава 1

Оливия.

Официально: сегодня худший день в моей жизни.

Неофициально: почему наш самолет в Манчестер просто не затерялся где-нибудь в воздушном пространстве?

Еще пару недель назад моя жизнь была похожа на сказку. Не на какую-то токсичную вроде «Русалочки», где главная героиня отдала свой голос во имя принца, которому она и вовсе была не нужна. А на самую настоящую: волшебную и прекрасную.

Я училась в университете мечты, где изучала издательское дело, была членом команды по чирлидингу и встречалась с капитаном баскетбольной сборной. Каждое утро я садилась в свой «Порш» с откидным верхом, заезжала по дороге на учебу в «Старбакс» за стаканчиком карамельного латте с корицей и, будучи одной из самых популярных девчонок, целый день купалась в лучах славы элиты Темплманского Университета. И моей самой главной проблемой было то, что влажный климат Флориды портил мои идеально уложенные прямые волосы, превращая их в кудряшки.

Но две недели назад все изменилось.

И ровно в полночь моя жизнь превратилась в тыкву.

Вот кем-кем, а Золушкой я точно никогда себя не представляла. Со своим сварливым характером я бы просто не смогла послушно выполнять все требования злобной мачехи. И в момент, когда она бы заставила меня перебирать ведро с чечевицей и горохом, я бы надела ей это ведро прям на голову. Так что с вероятностью примерно в сто процентов она бы выгнала меня из дома. Ну а дальше вместо принца я бы подружилась с местными бомжами, и мы с ними стали бы корешами и держались друг друга на пляжах Флориды.

Другое дело – персонаж Круэллы. Вот это прям мой типаж. Дерзкая, громкая и безумная. Делает то, что хочет, за каждую свою идею стоит до конца и когда любит, то любит всем сердцем. Конечно, не все так гладко в ее образе, и моя мать наверняка упала бы в обморок, если бы я сотворила со своими длинными рыжими волосами подобное, но вот выбор гардероба ей бы точно понравился. И вообще, я считаю, что именно Круэллу нужно показывать детям, а не «Рапунцель» или «Спящую красавицу». Ну, чтобы они сразу осознавали, что их ждет во взрослой жизни. И чтобы сразу понимали, что эта самая взрослая жизнь – отстой.

– Тыковка, дай Манчестеру шанс. Тебе понравится в Англии. – Звучит мелодичный голос моей матери из динамика телефона. – Когда я прилечу, то мы обязательно посетим Бат, где пройдемся по тем же городским улочкам, по которым ходили герои романов Джейн Остин. И клянусь, что доедем до Стратфорд-апон-Эйвона, чтобы вдохновиться атмосферой, созданной для нас Уильмом Шекспиром. О, и, конечно же, – Хоэрт! Жить в Англии и не увидеть своими глазами пейзажи, описанные в истории Хитклиффа и Кэтрин – просто унизительно!

– Хорошая попытка, мам, – усмехаюсь я, и на моих губах впервые за последние две недели появляется улыбка. – Не знаю, откуда у тебя вдруг такие познания, учитывая, что до сегодняшнего дня все, что ты знала об Англии, так это то, что «London is the capital of Great-Britain», а Эдинбург – место, подарившее нам Гарри Поттера.

– Я основательно подготовилась к этому разговору, детка.

– Похвально. Когда ты сможешь прилететь?

– Как только решу все вопросы с салонами. Надеюсь, это не займет много времени.

Моя мать – успешная бизнесвумен. Она управляет сетью салонов красоты. Ее салоны, расположенные по всем Соединенным штатам, получили невероятную популярность благодаря знаменитым клиентам. Например, во Флориде в ее «Вендетту» ходят Тейлор Свифт и Хейли Бибер, а в Лос-Анджелесе – сама Джей Ло. Так что, к моему большому сожалению, мама не может в одночасье все бросить и улететь в Манчестер также, как это сделали мы с отцом, дистанционно прошедшим собеседование на должность преподавателя английской литературы в местном университете.

– Я уже скучаю, мам.

– Я тоже, тыковка. Торжественно клянусь, что приложу все усилия, чтобы найти толкового управляющего как можно скорее.

Какое-то время мы молчим, что совершенно не свойственно нам обеим, а затем я тяжело выдыхаю и шепчу:

– Мне жаль, что все так вышло. Я не..

– Оливия Уитни Джонсон, если ты не перестанешь говорить мне эту фразу, то мне придется вылететь к вам, в Манчестер, ближайшим же рейсом, чтобы отвесить тебе хороший подзатыльник, – перебивает меня мама. – Что я тебе говорила?

– Если на минусы в жизни смотреть сквозь поднятый средний палец – они будут плюсами, – тихо произношу я.

– Что? Я не слышу!

– Мама, я часами читаю классическую литературу, а ты заставляешь меня цитировать Эминема, прости Господи!

– Эминем дело говорит.

Я хихикаю.

– Я люблю тебя, мам.

– Я сильнее. И даже не пытайся спорить, ведь я люблю тебя дольше.

Закатываю глаза и слышу недовольный возглас матери:

– И не закатывай глаза, а то вдруг они так сильно закатятся, что не вернутся на место. Хочешь на всю жизнь остаться косоглазой?

– Мама, что за шейминг!

Мы одновременно начинаем смеяться. Слышу звук открывающейся входной двери и поворачиваюсь в ее сторону.

– Лив, ты готова? – раздается голос моего отца.

– Ой, мам, папа здесь. Хочешь с ним поговорить?

– Нет, тыковка, мы поговорили до того, как я позвонила тебе. Но просто передай ему, что я его люблю.

– Окей. Я отключаюсь. Пойду с папой осматривать преисподнюю.

– Ох, детка. Держи средний палец наготове. Уверенна, он пригодится тебе. И не один раз.

На этот раз я громко хохочу.

– Пока, мам.

– Люблю тебя, Ливи.

Сбрасываю звонок и поворачиваюсь к отцу. Его темные волосы уложены гелем назад, на нем простая белая футболка, подчеркивающая его мускулистые плечи, и серые спортивные штаны, а на ногах – белые конверсы. Честно говоря, когда нас видят вместе, то наверняка думают, что он мой «папик». Потому что кажется просто невозможным, что у этого неотразимого мужчины может быть такая взрослая дочь.

Родители поженились сразу после школы, а через два года родилась я. Сейчас им обоим по тридцать восемь лет. И выглядят они просто сногшибательно. Оба высокие, подтянутые и чертовски красивые. Что не удивительно, учитывая многочасовые ежедневные тренировки в спортзале, пилатес, диету и косметологические процедуры в мамином салоне.

– Как мама?

– Просила передать, что любит тебя.

Отец кивает, поджав губы, и я тяжело вздыхаю, когда на мои глаза наворачиваются слезы.

Мои родители вместе всегда и везде. Понятия не имею, как им удается на протяжении вот уже двадцати пяти лет быть такими влюбленными друг в друга, но ни одна пара из так мною обожаемых любовных романов не сравнится с той, что я вот уже восемнадцать лет вижу перед своими глазами. А теперь им придется жить порознь какое-то время. И все из-за меня.

– Иди сюда. – Папа широко раскрывает свои руки для объятий, и я делаю несколько шагов к нему навстречу, чтобы уткнуться носом ему в грудь.

– Мне так жаль.

– А мне нет, Ливка. Новая глава в твоей жизни.

– Скорее уж целая новая книга.

– И пусть, – усмехнувшись, произносит отец. – Стань тем, кем хочешь быть. Делай то, что хочешь делать. Твори, Лив.

– Почему ты поехал со мной?

– А разве я мог поступить иначе?

– Да. Ты мог бы остаться во Флориде. И тогда тебе бы не пришлось кардинально менять свою жизнь из-за меня.

– Ливка, для меня ты все еще та самая малышка, которая умещалась у меня на сгибе руки и посапывала, пока я тихо напевал «Let it be». И, несмотря на то что тебе уже восемнадцать, я буду оберегать тебя. Всегда. Это не означает, что я буду отслеживать каждый твой шаг и пытаться контролировать. Я бы никогда не сделал подобного, потому что уважаю твои личные границы. Но я буду рядом.

Слезы из моих глаз ручьями текут по моим щекам. Честно, не знаю, что такого я сделала в прошлой жизни и чем заслужила таких крутых родителей, но я, черт побери, самый счастливый ребенок на всем белом свете. Они любят меня. Несмотря ни на что.

– Спасибо, пап.

– Пожалуйста, милая. Готова отправиться в путешествие по мрачным подземным туннелям замка Дракулы?

Отстраняюсь от его груди и удивленно смотрю на него, вскинув бровь.

– Ну, может быть, туннелей там, конечно, и нет, хотя я сильно сомневаюсь, учитывая, что интерьером здесь определенно занималась сама Уэнсдэй Аддамс, но то, что это самый, что ни на есть, настоящий замок – определенно.

Губы отца раскрываются в широкой улыбке, и я звонко смеюсь.

– Всегда готова!

Папа целует меня в макушку и открывает входную дверь. Мы выходим из находящейся неподалеку от университета квартиры, которую он арендовал для них с мамой, и направляемся к главному корпусу университета, в общежитии которого я теперь буду жить.

Конечно, перевестись посреди учебного года, будучи при этом первокурсницей, – не просто отстой, а полный отстой, но я должна создать новую, лучшую версию себя, и не ударить лицом в грязь. Снова.

Глава 2

Оливия.

Уже начало марта, а весной даже не пахнет. На улице – ни единого намека на солнце. Небо полностью затянуто серым полотном, погружающим город в подобие Сайлент-Хилла. После жаркой Флориды, где сейчас определенно солнечно и тепло, все вокруг кажется мне каким-то угрюмым. На часах – четыре часа дня, и сегодня суббота. Видимо, у студентов уже закончились занятия, потому что у огромного фонтана, расположенного прямо по центру площади перед главным корпусом, нет ни единой души. По обеим сторонам дорожки из светло-серой брусчатки, по которой мы направляемся к общежитию, раскинулись многочисленные кустарники. Пронизывающий холодный ветер шатает их голые ветви из стороны в сторону, заполняя абсолютную тишину вокруг нас их шелестом. Ветер такой сильный, что я сильнее кутаюсь в свое кашемировое пальто, пытаясь согреться.

– Это, конечно, не Темплманский во Флориде, но выглядит не хуже. Что думаешь? – спрашивает мой отец, когда мы подходим к корпусу моего нового университета.

Выглядит не хуже?! Это он так шутит, да?

Мы стоим перед величественным замком из бордового кирпича, башни которого устремлены вверх, к облакам. Вход в здание украшает большое гобеленовое панно с гербом университета: огненный дракон с пером вместо хвоста, изображенный на темно-зеленом фоне. На массивной готической двери из темного дерева выгравировано высказывание Шекспира «Где мало слов, там вес они имеют». Витражные разноцветные окна в пол, расположенные по обеим сторонам от двери, кажутся блеклыми из-за темно-серого неба и невольно заставляют задуматься о чем-нибудь мрачном. Например, о моей жизни.

– Звони Дину Винчестеру, я в аду.

– А, по-моему, миленько.

– Как думаешь, здесь обучают экзорцизму?

– Думаю, нет. Иначе бы кто-нибудь из студентов уже изгнал бесов из тела канцлера. А этот демон в юбке на ни за что на свете не допустит такого вопиющего поведения студентов.

– Все настолько ужасно?

– Ну, как тебе сказать.. что-то между Мирандой Пристли и Свежевателем душ.

– Сильно. Когда ты успел с ней познакомиться?

– Она заходила в мой кабинет.

– Что ж, значит, она не вампир, раз ей не нужно твое разрешение, чтобы войти.

– Определенно нет. – Папа издает смешок. – Скорее – левиафан.

Морщусь, вспоминая внешний вид левиафанов, и показываю два пальца в рот. Папа смеется и целует меня в висок.

– Тыковка, мне нужно, чтобы ты кое-что мне пообещала.

– Все, что угодно, – тут же отвечаю я.

– Если ты вдруг решишь стать частью тайного общества каких-нибудь готов, то молю, не крась волосы в черный, купи парик. Мама этого не переживет.

– Окей, пап. Я сделаю себе пару пирсингов на лице и татуировку на весь лоб, но волосы трогать не буду. Это святое.

Папа вскидывает бровями, и я вздыхаю:

– Шутка.

– Лив, ты же знаешь, что можешь хоть ирокез розовый себе сделать, и все-равно для нас ты останешься самой прекрасной девочкой в галактике.

– В галактике?! Хан Соло, ты ли это? – театрально визжу я, пока отец громко смеется.

Мы с папой просто обожаем старые фильмы и сериалы про сверхъестественных существ и другие миры. Это наша с ним фишка, когда мы вдвоем устраиваемся на диване в гостиной, приносим кучу еды и наслаждаемся просмотром. Конечно, учитывая мою специализацию в области английской литературы, мне довольно сложно сочетать просмотр культового фильма «Завтрак у Тиффани» с очередным сезоном сериала «Сверхъестественное», но я это делаю. И получаю от просмотра расправы над демонами перекрестков точно такое же удовольствие, как от сцены с поцелуем Пола и Холли под дождем. Это определенно досталось мне от отца.

– Мистер Джонсон, не знал, что вы уже прилетели! – внезапно раздается мужской голос позади нас. Поворачиваюсь на звук и вижу перед собой невысокого парня с темными кудрявыми волосами. На нем темно-синий пиджак с эмблемой университета, из нагрудного кармана которого виднеется золотая перьевая ручка.

– Прошу, зовите меня Скотт! – Отец пожимает ему руку, а затем обнимает меня, положив руку на плечо. – Мистер Гибсон, это моя дочь, Оливия.

– Джейкоб. Просто Джейкоб. Рад, наконец, познакомиться лично. И с тобой, Оливия.

– Приятно познакомиться, – вежливо произношу я, понятия не имея, кто это такой. Наверное, кто-то из сотрудников, раз он знаком с моим отцом. Но для преподавателя он слишком молодо выглядит. Ему лет двадцать пять, не больше. Аспирант?

– Добро пожаловать в «Рэд Дэвилс». Я буду вести у тебя английский язык, Оливия. Если вдруг что-то понадобится, то не стесняйся, обращайся. А сейчас прошу меня извинить, меня ждет канцлер Мерфи. – Мистер Гибсон поджимает губы, отчего становится понятно, как ему не хочется с ней встречаться, а затем поправляет очки в черной оправе и уходит. – Рад знакомству!

– Увидимся! – ухмыльнувшись, говорит ему мой отец.

– Кто это? – громко шепчу я, когда парень отходит от нас.

– Преподаватель английского языка. Чем ты слушаешь?

– Он слишком молод для преподавателя.

– Джейкоб выпустился в прошлом году. Хватит болтать, давай отнесем вещи к тебе в комнату, а затем прогуляемся по этому ужасному местечку. – Отец мотает головой в сторону корпуса общежития и ведет меня к темно-синей двери с ручкой в виде дракона.

«Рэд дэвилс» – местное прозвище Университета Манчестера. Оно не имеет ничего общего с Дьяволом, а напрямую связано с местным футбольным клубом «Манчестерские дьяволы». Именно их футбольный тренер предложил использовать символику «Красных дьяволов» на эмблеме клуба. И когда владелец «Манчестерских дьяволов» учредил в этом университете футбольную стипендию для особо выдающихся футболистов-студентов, то университет стал носить название «Рэд дэвилс».

– То есть, ты все-таки признаешь, что оно ужасно? – тоном победителя интересуюсь я, следуя за ним.

– Ой, я сказал «ужасное»? Оговорился. Я имел в виду «прекрасное».

– Ну да, эти слова так легко спутать, они так похожи. – Закатываю глаза.

– Кто из нас специалист в области английской литературы: ты или я?

– Разве можно доставать подобные козыри в битве с собственным ребенком?

– Дай-ка подумать, – задумчиво произносит отец, обхватив пальцами подбородок. – Однозначно – да!

Фыркаю и захожу в общежитие, ожидая увидеть перед собой самую обыкновенную общагу в стиле братств американских колледжей, позабыв о том, что мы в Англии. Но, едва переступив порог, останавливаюсь как вкопанная.

– Ого! – восклицаю я, увидев перед собой просторный холл с темно-синим мрамором на полу. Вдоль стрельчатых потолочных свод и стен, украшенных панелями из темного дерева, расположены большие белые витражные окна с бело-голубой мозаикой. Слева от нас уютно расположился камин с окантовкой из камня, напротив него стоят два бордовых бархатных дивана и круглый журнальный деревяный стол с золотой резной патиной. Справа вдоль всей стены – деревянные стеллажи, полностью забитые книгами. Проходим вперед и направляемся к широкой лестнице из дерева, на поручнях которой вырезаны готические узоры, а прямо над ней – большое круглое окно из матового голубого стекла.

– Это место какое-то..

– Странное.

– Мягко сказано. Ты уверен, что это не какая-нибудь тайная академия злобных магов?

– Разве что злобных маглов.

Запрокидываю голову и громко хохочу. Мой смех зловещим эхом разносится по территории замка, отчего мое тело покрывается мурашками. Резко замолкаю и с широко распахнутыми глазами произношу:

– Жуть.

– У-у-у-у, – завывает мой отец, изображая привидение, и останавливается. Я тоже останавливаюсь рядом с ним и вздрагиваю, увидев на двери номер «13».

– Чертова дюжина?! Это что, шутка?

– «13» – счастливое число. Прочти Натаниэля Лакенмайера.

– Я не буду читать бредни про суеверия, если и так знаю, что тринадцатым на шабашах ведьм был Дьявол!

– А что не так с Дьяволом? Тебе не понравился последний сезон «Люцифера»?

Зажмуриваю глаза и издаю стон отчаяния.

– Расслабься, тыковка, я пошутил, нам вот сюда, – отец запрокидывает голову и громко смеется, держась за живот. Затем он поворачивается к двери с номером «22», расположенной напротив «13» комнаты, и вставляет в замочную скважину ключ.

– Ты такой шутник, может быть, оставишь карьеру в университете и попытаешь счастья в стендапе?

– Я подумаю, тыковка.

Отец открывает дверь, и я вижу прямо перед собой высокую блондинку с пенящейся зеленой маской на лице.

– Привет. Ты, должно быть, Оливия, а я Кейти, твоя соседка.