5 смертельный менуэт

Думаешь, начиная читать - будет тяжело от войны, от послевоенного Львова, от смертей, страха, боли, истории - той, которая режет страны и сердце. На деле оказывается, что тяжело читать от мистики, щедро вмешанной Винничуком среди всех метафор, диалектизмов, красующихся тяжеловесных конструкций, намеков, параллелей, знаков и символов.

Весь роман состоит из двух сюжетных, временных, исторических срезов - и мистики, вплетенной в жизнь города, в жизнь героев, в сам этот город, который говорит. У Винничука удивительно живые герои - что главные (хотя с главными тут попробуй разберись, те ли главные, что четыре друга, четыре верных товарища, Орик, Вольф, Яська, Йоська, или Ярош, или Данка, или кто там ещё), что мелькающие на страницах между делом - любовницы Яроша, охотницы за страницами, библиотекарка, мама Ореста Барбарыки и вся его колоритная семья - впрочем, там и у Йоськи семейство не менее колоритное, что гробовщик и его жена.
Если описывать тут сюжет, будут летящие во все стороны спойлеры, потому что все линии связаны, все истории рассказаны, и то, о чем писали арканумские тексты, которые изучает профессор Ярош, тысячи лет назад, воплощаются в жизнь в военном и послевоенном Львове.
Где в одном оркестре одни обреченные на смерть играют другим те лишние двенадцать нот, которые дают надежду на вечную жизнь.

Здесь тайные службы и жизненные повороты, смерть и очень много любви - дружеской, романтической и, что скрывать, плотской, в некоторых сценах сексуальную жизнь профессора Яроша Винничук смакует с особенным удовольствием, но кто же ему судья.

А як не стане мене з тобою,
вкриють піски тіла,
стрінемось там, де маки рікою,
там, де їх тінь лягла.

Параллельно я обращалась к украинскому тексту, потому что текст отчасти про музыку, а украинский язык - про мелодику этой музыки, и в умении пользоваться текстом, обращаться с ним, как с инструментом и при этом как с творчеством, как с произведением, Винничуку не откажешь - как и в том, что та половина, что о довоенном Львове, в основном ведется юным (по-своему) писателем Орестом Барбарыкой, записи которого потом не раз ещё сыграют роль в сюжете - о его жизни, о том, как сложно найти пристанище, о том, как его друзья находят в себе силы найти призвание - Йоська, конечно, музыкант, Яська и Вольф тоже молодцы, и только он, Орест, то мороженщик, то библиотекарь, а то оформитель гробов, но как же интересно у него получается влезать во все истории, описывать Львов - настоящий, живущий, польский, украинский, оккупированный, но не сдающийся, никогда не сдающийся - потому что Город, свободный и сильный, не может сдаться.

Есть одно произведение, оно называется "Фуга смерти", за авторством Пауля Целана, и общие ощущение от "Танго смерти" и от "Фуги" у меня примерно одинаковые.
А все его участники танцуют смертельный менуэт.
Бесстрашная Лия, сильная Рута, четыре друга, их родители, дядьки, тети, Ярка, молодая скрипачка, играющая на всех улицах города - услышьте те двенадцать нот, узнайте меня наконец, - бесконечно умная девушка Дана, все они находят друг друга, теряют друг друга в этой войне, но связывают их узы крепче, чем смерть.

Черное молоко рассвета мы пьем его вечерами
мы пьем его в полдень и утром мы пьем его ночью
пьем и пьем
мы роем могилу в воздушном пространстве там тесно
не будет

Пауль Целан, Фуга смерти, пер. О. Седакова