3

"Это цивилизация, мама!" - могли сказать сыновья своей матери. Сказать возмущённо - ну как же можно не понимать очевидного. Сказать снисходительно - родительница всё-таки из другого поколения. Сказать презрительно - что неграмотная мать может понимать в новой жизни? Но сыновья поступили иначе. Они не стали ничего говорить, они показали. Такой вот пример использования наглядных средств обучения. Модные туфли и яркие платья, консервы, деревья в скверике, радио, телефон и электричество. Они тащили в дом новинки, они были сообщниками в деле заметания следов от отца, они сопровождали мать на базарах и в парках. Благо, старшенький вырос амбалом под два метра роста, который в сугубо мужской кинотеатр мог привести хоть козу. Они не убеждали, что Запад лучше. Они показывали, что Запад может дать. А она сначала отнекивалась, потом осторожно пробовала и искала удобное объяснение, которое бы не выводило предмет за рамки её картины мира (телефонистка "зовёт" подруг, в радио прячется волшебник, голливудские мелодрамы обрастают мусульманской моралью), а потом вошла во вкус, втянулась и от мира вещей перешла к миру идей - начала ходить в школу, познавать мир, который был под замком все 35 лет её жизни, организовывать девичники, чтобы нести в массы "разумное, доброе, вечное". Порой в ущерб семье, которая перешла на консервы, потому что мамочке больше некогда было готовить, а порой и в ущерб собственному здоровью (а это я про курение). Вторая часть книги вообще ушла "в ушерб". И это при том, что мне крайне нравится идея пробуждения, осознания того, что твоё место не только на кухне, но где угодно, где ты сама хочешь быть. Но слишком уж утрированной получилась картина высвобождения современной женщины из тела и разума обычной марокканки. Нежность первой части - забота матери о семье и ещё более трогательная забота мальчиков о матери, первые осторожные шаги познания - диссонирует с бравадой, натиском и программными речами второй. И поэтому вторая часть кажется ненастоящей, такой карикатурой на то, что может вырасти из забитой женщины, да только сомневаюсь, что все они бросятся организовывать демонстрации и у каждой окажется настолько терпимый к переменам муж. И поэтому только три.