5 Не забывай, откуда ты и кто ты (с)

Не попадайся больше в эту ловушку, не пытайся объяснить, о чем книга, если чувствуешь, что книга – великая

Вот и как после этого писать рецензию?
Роман сенегальського писателя, получивший Гонкуровскую премию, а нужно отметить, что Сарр стал первым уроженцем Чёрной Африки, удостоенным Гонкуровской премии, да еще и в 31 год. Наверняка же он очень крутой, что французы выбрали именно его, роман африканца, почти туземца, так о чем он?

(негр, существо, стоящее на чуть более высокой ступени развития, чем примат, вознамерилось стать писателем!)

Сенегалец Диеган Латиф Файе (возможно это альтер-эго писателя?) учится в Париже, получает стипендию и мечтает написать свой Второй Великий роман (первый он уже вроде как написал), который будет признан не только в их маленьком чёрном мирке (который они между собой называют гетто), но и белыми.
Ещё несколько лет назад он наткнулся на кусочек романа другого сенегальца - Т.Ш. Элимана, который был написан в 1938 году. В год выхода эта книга поразила читателей, о ней много говорили, хотели выяснить кто же автор ( а вернее, действительно ли автор этого поразившего читателей романа - негр, туземец). Но потом его раскритиковали, убрали из печати и больше об этом авторе никто никогда ничего не слышал. Диеган пытался найти что-то об этом таинственном авторе, целиком сам роман. Но не смог.

случай – это всякий раз не что иное, как судьба, вмешательства которой не замечают

И да, так случайно получилось, что через несколько лет книга сама нашла его. И когда он прочитал её целиком, то зациклился буквально на книге и авторе, к тому же роман не был закончен. Интрига осталась. И Диаган начал поиски этого загадочного автора...
Книга очень поэтична, явно написана начитанным и амбициозным человеком, прекрасно владеющего слогом. Не скажешь, что это сенегалец не на родном языке писал. Но как и Диеган из книги, так и автор пытаются впечатлить белых. И порой это чувствуется. Так же, как книжный Элиман

Элиман хотел стать белым, и ему напомнили, что он не только не белый, но и никогда не станет белым, несмотря на весь свой талант. Он предоставил все доказательства своей принадлежности к белым, а в ответ его ткнули носом в то, что он черный

И скажу честно. В середине первой части я хотела бросить. Это очень мнословно и без всякого действа. Всё так, как я не люблю - Диеган слоняется по городу, курит травку, пьёт вино, соблазняет женщин-африканок но не спит с ними (потом я узнала почему и прониклась уважением). И много-много вокруг литературных разговоров в основном о месте африканцев в ней и о том, как сложно быть чёрным в мире белых, ведь они все равно видят в тебе раба.

Из нас сделают черное мыло. А потом наши убийцы вымоют им руки, чтобы стать еще белее

Эти вопросы, бесспорно, волнуют автора. Но не меня. Ведь я не чернокожий из Сенегала и не писатель вообще. Хотя некоторые мысли показались мне глубокими.
Но потом случилась завораживающая, чарующуя, необыкновенная, магическая вторая часть. По его родину, про небольшую деревушку на берегу реки, про братьев-близнецов, любовь и ненависть, стасть и ятрость, про обряды, религию, законы африканцев, про их верования, предвидения и слепоту (не только физическую), про богов, крокодила и черную магию. И эта часть была именно такой, какую я и хотела прочесть у писателя сенегальца. И она меня покорила.
Женщины-африканки, выписаные автором - полнотелые, пышногрудые и большебедрые. Именно такие каноны красоты в Сенегале. И он с любованием описывает этих женщин.

От вида ее великолепного тела кровь у меня в жилах течет в обратную сторону

Оказывается, сенегальцам дают двойные имена. Сенегальцы мусульмане, но также чтут доисламскую, традиционную религию, в которой божество по имени Роог Сен – это верховный дух, а панголы – духи предков.
Автора очень сильно волнует вопрос - как писать негру, обученному языку белых и живущим в культуре и по правилам белых. И самое важное - для кого. Для белых или для своих. И тут же будет несколько вариантов. Элиман, убивший в себе негра и связь с родиной, чтобы писать. Сига Д. Порвавшая все нити, связывание её с родиной, сделавший себе имя, выворачивая грязное белье своей родины. Но был и Мусимбва - конголезец, который взяв от белых то, что ему нужно, вернулся на родину, в тот самый омытый кровью Заир-Конго, чтобы писать для своей Родины и ее жителей. И есть путь Диегана.

Нашей культуре нанесли рану. В ее тело вонзился шип, который можно вытащить только ценой жизни. Но если его не трогать, с ним можно жить, неся его на себе не как медаль, а как шрам, как свидетельство, как тяжелое воспоминание, как предупреждение о будущих шипах. А шипы еще будут, другой формы, другого цвета. Но этот шип уже стал частью нашей великой раны, то есть частью нашей жизни.

Автора волнует множество вопросов. И все то, о чем он думает и размышляет и не даёт ему покоя, он и записал в эту книгу, поэтому она получилась такой многословной.
И вот сижу теперь и слушаю Manu Chao и Super Diamono (именно это слушал Диеган в книге Сарра) и задаюсь вопросом:

Сосед стал перечислять всевозможные средства от похмелья (в этом он разбирался, он же был поляк!). А как вылечить похмелье от книги?