Цитаты из произведения Уроки чтения

Как-то мы сидели в бане. Вольф и я. Беседовали о литературе. Я всё хвалил американскую прозу. В частности - Апдайка. Вольф долго слушал. Затем встал. Протянул мне таз с водой. Повернулся задницей и говорит: - Обдай-ка!

Вольф говорил: - Нормально идти в гости, когда зовут. Ужасно идти в гости, когда не зовут. Однако самое лучшее - это когда зовут, а ты не идешь.

На следующих четырех двойных я подъехал к теме одиночества. Тема, как известно, неисчерпаемая. Чего другого, а вот одиночества хватает. Деньги у меня, скажем, быстро кончаются, одиночество - никогда.

Длуголенский сказал Вольфу: - Еду в Крым на семинар драматургов. - Разве ты драматург? - Конечно, драматург. - Какой же ты драматург?! - Я не драматург?! - Да уж какой там драматург! - Если я не драматург, кто тогда драматург? Вольф подумал и тихо говорит: - Если так, расскажите нам о себе. ("Соло на ундервуде")

Существует понятие - "чувство юмора". Однако есть и нечто противоположное чувству юмора. Ну, скажем - "чувство драмы". Отсутствие чувства юмора - трагедия для писателя. Вернее, катастрофа. Но и отсутствие чувства драмы - такая же беда.

Что же касается трудностей литературного перевода, то в следующий раз, напоровшись на слово «халтура», я предложу переводчику сделать такую беспомощную сноску: «Загадочное, типично советское, неведомое цивилизованному миру явление, при котором низкое качество является железным условием высокого заработка»..

Видимо, я окажусь средним писателем. Пугаться этого не стоит. Ведь только пошляки боятся середины. Именно на этой территории, я думаю, происходит все самое главное.

Представьте себе такой диалог. Некто утверждает: — Мне кажется, Чехов выше Довлатова! А в ответ раздается: — Неправда. Довлатов значительно выше. Его рост — шесть футов и четыре дюйма… Оба правы. Хотя и говорят на разных языках…

Заговорили мы в одной эмигрантской компании про наших детей. Кто-то сказал: - Наши дети становятся американцами. Они не читают по-русски. Это ужасно. Они не читают Достоевского. Как они смогут жить без Достоевского? На что художник Бахчанян заметил: - Пушкин жил, и ничего.