На ногах у меня были грубые матросские башмаки, на плечах – длинный клеёнчатый плащ, так что со стороны я мог легко сойти за одного из тех проспиртованных субъектов, чей характер сформировался на палубе рыболовного траулера, приписанного к Архангельску, Мурманску или ещё какому-нибудь столь же симпатичному местечку.