Среди всей моей провансальской корреспонденции одно письмо было по-настоящему неприятное. Оно принадлежало человеку, который заявил, что я пишу чепуху. Но это еще полбеды. Далее следовал целый набор оскорблений, завершавшийся сообщением, что он вложил в письмо купюру в двадцать пять франков, потому что, по его мнению, я…