Истории, связанные с книгой Иосиф и его братья. В двух томах. Том 1 (сборник)

В последние годы я нечасто подготавливаюсь к прочтению какой-либо книги - ни предисловий не читаю, ни биографических справок об авторе, ничего подобного. Мне нравится быть первооткрывателем, самой добывать понимание и составлять представление. Потом иногда я сравниваюсь с другим кем-нибудь на предмет совпадений. Но это как Америку открывать - ты гребешь веслами по незнакомым тебе водам, а мог бы вжжух на самолете, и там. Вот прочитала бы я хоть предисловие и сэкономила бы историю. Когда я приступала к "Иосифу...", я была уверена, что мне предстоит иметь дело с романом религиозным - он ведь на библейский сюжет написан! Под религиозным…

...хочу сказать. После того, как караван достиг, наконец, пункта назначения, Иосифа продали Потифару, интереснее не стало. Поначалу я думала, что во мне говорит обманутое ожидание (исторический роман вместо религиозного), но потом прояснилось - нет. Нельзя написать роман объемом в полбиблии так, чтобы он всеми своими местами был хорош и умен - это же не океан. Если в начале многословные диалоги Иосифа и Иакова были тонкой игрой, где блистала изящно завернутая в слова, но ясная мысль, то египетская часть (пока) в этом смысле - полный провал. Здесь многословие, душное, как пыльный чердак, призвано лишь сохранить ритм и стиль повествования,…

В нашей повседневности постоянно происходят так называемые рядовые события, банальности, обыденности, которые по причине своей повторяемости, а то и перманентного присутствия, кажутся нам понятными. "Ну, это я знаю", - говорю я, вторя Кисе Воробьяниному из фильма Гайдая, и точно, как он, пропускаю определение понятия, его смысл для меня и общества. Материнство? Ну, это я знаю. Музыка? Ну, это я знаю. Трансцедентальность? Ну, это я знаю. В чем-то оно действительно так, - когда начинаешь выписывать свое "знание" словами и вслушиваться в него, то зачастую прилепляешь и фразочку "это же было понятно с самого начала". И все же в этом с самого…