— я издал что-то между смешком и икотой. — Дышу и то со скрипом. Смех успокаивает. Одна бесхитростная шуточка может разрядить обстановку легче и действеннее долгих увещеваний.

Чтобы не говорить правды, далеко не всегда нужно лгать. Правда — абсолютная правда — она как яблоко. Можно подать ее целиком. Можно нарезать на дольки, убрать сердцевину. Есть вариация с яблочным пюре, растертым, «разжеванным» для упрощения усвоения. И с пирогом-шарлоткой, где кусочки яблока-правды утоплены в тесте лжи. С…

Любимые цитаты пошли в ход. К ним она прибегала чаще всего тогда, когда терялась с ответом. Наверное, пыталась заимствованием чужих изречений приблизиться к уму и эрудиции отца.

На изрядно пострадавшей от огня, но еще целой кровати пепельный налет. — Не курите в постели: пепел, который придется потом подметать, может оказаться вашим собственным, — не вполне к месту вспомнилась мне цитата из арсенала матушки. Кажется, сказано это было неким владельцем сети отелей. Он явно знал, о чем говорил.

— Учи своих детей молчать, — выдохнула после краткой паузы мать. — Говорить они научатся сами. Бенджамин Франклин.

— Правду следует подавать так, как подают пальто, а не швырять в лицо, как мокрое полотенце, — назидательно высказалась мать. — Марк Твен. Демьян швырял брезентовые полотнища с колотыми льдинами из Северного Ледовитого океана.

Я прошелся туда-обратно перед тем, кто недавно распустил нюни, а теперь вдруг стал хорохориться. Походить, нервируя коллегу — двойной прок, и себе немного времени на раздумья дать, и его промариновать в неведении.

Убрать одно слово из контекста — и изначальный смысл всей фразы может быть утерян или искажен. Да-да, я не всегда хлопал ушами, когда мой родитель говорил умные вещи. Вот когда начинались дебри с пресуппозицией, импликацией и прочими чудны́ми зверьми, тогда мои уши сворачивались в трубочку, и я плавно утекал куда подальше.