Васи́лий Льво́вич Пу́шкин (27 апреля [8 мая] 1766 — 20 августа [1 сентября] 1830) — русский поэт, дядя Александра Сергеевича Пушкина, его первый литературный наставник («Парнасский отец»).
Публиковался с 1793 года, с 1797 года оставил службу и занимался литературной деятельностью. Несмотря на дружбу с сентименталистами и романтиками (с 1816 года входил в литературное общество «Арзамас»), в литературном отношении оставался на позициях классицизма. Основное литературное наследие составляют анакреонтическая и эпикурейская лирика, шуточная поэзия, включая поэму «Опасный сосед». В русской литературной традиции остался как второстепенный поэт; несмотря на это, современники (включая В. А. Жуковского) отмечали его талант версификатора и переводчика и яркую индивидуальность. В 1822 году издал первое собрание своих стихотворений. Творчество Василия Львовича Пушкина позднего периода отмечено сильным влиянием племянника: стихотворная повесть «Капитан Храбров» (1829—1830) написана под впечатлением от «Евгения Онегина» и «Графа Нулина». Интерес к его наследию сохранился вплоть до XXI века. В 2013 году был открыт Дом-музей В. Л. Пушкина.
Происхождение. Ранние годы.
Герб Пушкиных из Общего гербовника дворянских родов Российской империи
29 октября 1799 года 33-летний Василий Львович Пушкин подал прошение о внесении герба рода Пушкиных в «Общий гербовник дворянских родов Российской империи»; оно было передано через Московское дворянское депутатское собрание. Необходимые генеалогические изыскания велись, по-видимому, в Московском архиве Коллегии иностранных дел, начальником которого служил друг детства В. Л. Пушкина — А. Ф. Малиновский. Герб был заверен московским предводителем дворянства — князем А. И. Лобановым-Ростовским. 19 января 1800 года прошение В. Л. Пушкина было удовлетворено; представители рода (включая покойного отца и только что женившегося брата) были внесены в дворянский список по Московскому уезду.
Легендарными основателями рода считались сподвижники Александра Невского — Ратша и Гаврила Алексич. К середине XVII века Пушкины поднялись в чине до бояр; Гаврила Григорьевич Пушкин в 1650 году был полномочным послом в Польше. Отец Сергея и Василия Пушкиных — Лев Александрович — рано остался сиротой, унаследовав обширную московскую усадьбу по Божедомскому и Самотёчному переулкам, а также деревни, в том числе Болдино в Нижегородской губернии; всего — более трёх с половиной тысяч крепостных душ. Первым браком он был женат на Марии Матвеевне Воейковой, из-за которой в 1756 году произошла скандальная история: приревновав жену к венецианскому подданному гувернёру Х. Меркади, Лев Александрович подверг его заточению в домашней тюрьме. Суд Военной коллегии оставил его по месту службы в Семёновском гвардейском полку. В 1761 году он был отправлен в отпуск. Семейная легенда утверждала, что после переворота 1762 года Л. А. Пушкин остался верен Петру III, однако, судя по сохранившимся документам, он участвовал в торжественном въезде Екатерины II в Москву и коронации. В 1763 году Лев Пушкин женился на Ольге Васильевне Чичериной, принёсшей мужу богатое приданое; новая императрица отправила его в отставку с повышением в чине до подполковника.
Василий Пушкин появился на свет в усадьбе на Божедомке 27 апреля 1766 года; имя получил по дню памяти священномученика Василия, епископа Амасийского и был крещён в Троицкой слободе. О детстве и юности В. Л. Пушкина практически не сохранилось сведений. Его брат Сергей Львович уже на закате жизни в печатном виде выступил с опровержением легенды о жестокости отца — Льва Александровича, создав даже картину семейной идиллии. Василий и Сергей Пушкины получили домашнее воспитание; в заметках А. С. Пушкина кратко перечислены имена их наставников-французов. Братья в совершенстве овладели французским, английским, немецким, итальянским, латинским языками; по-французски они были способны сочинять стихи.
Достигнув совершенных лет, Василий Пушкин был принят в московском обществе и имел успех в салонах благодаря открытости, остроумию и умению писать стихотворные импровизации и декламировать[10]. В позднейших мемуарах Ф. Ф. Вигеля имеется следующее свидетельство:
…в восемнадцать лет на званых вечерах читал он длинные тирады из трагедий Расина и Вольтера, авторов мало известных в России, и таким образом знакомил её с ними; двадцати лет на домашних театрах играл он уже Оросмана в «Заире» и писал французские куплеты. Как мало тогда надобно было для приобретения знаменитости.
Гвардия.
С 1773 года Василий и Сергей Пушкины были зачислены на военную службу в Измайловский лейб-гвардии полк, 24 ноября 1777 года оба одновременно получили чин сержанта. До самой кончины отца в октябре 1790 года братья Пушкины оставались дома, ведя свободный образ жизни. О статусе и репутации Л. А. Пушкина свидетельствует тот факт, что после его смерти митрополит Платон лично отслужил панихиду и пожелал похоронить его не на кладбище, а в церкви Донского монастыря. 1 января 1791 года братья Пушкины, одновременно с И. Мальцовым, были пожалованы первым офицерским чином прапорщика. Собственно о военной службе Василия Львовича Пушкина почти ничего не известно. Сохранились приказы о присвоении ему звания подпоручика (1794), а 28 ноября 1796 года он ушёл в отставку в звании гвардии поручика[16]. Во время военной службы произошло знакомство В. Л. Пушкина с И. И. Дмитриевым; преимущественно он вёл светский образ жизни. Среди других столичных знакомств Василия Пушкина была Екатерина Долгорукова, с которой он продолжал общаться и в Париже, и в Петербурге уже в 1810-е годы.
Судя по воспоминаниям П. А. Вяземского, Василий Пушкин входил в столичное «дружеское и несколько разгульное общество, под именем „Галера“». В его бумагах сохранился куплет песни, распевавшейся В. Пушкиным в последний день Масленицы:
Плыви, Галера! веселися,
К Лиону в Маскарад пустися,
Один остался вечер нам!
Там ждут нас фрау-баронесса
И сумасшедшая повеса,
И Лиза Карловна уж там.
Имена перечисленных дам полусвета остались неизвестными позднейшим исследователям. В то же время В. Пушкин не любил карточной игры и застолий, предпочитая светские беседы. Через И. И. Дмитриева он смог познакомиться с Г. Р. Державиным и литераторами его круга. Вполне возможно, что и знакомство с Н. М. Карамзиным состоялось, ещё когда Василий Львович служил в гвардии. Почти символическая военная служба тяготила Пушкина, он даже брал шестимесячный отпуск, о котором вспоминал в поздней повести «Любовь первого возраста».
Литературный дебют. Женитьба.
Досуг Василия Львовича был посвящён и сочинительству: в № 11 журнала «Санкт-Петербургский Меркурий» за 1793 год было напечатано стихотворение «К Камину». Василий Пушкин скрыл своё имя за подписью «…нъ». По мнению Н. Михайловой, дебют был многообещающим: Василий Пушкин явно продемонстрировал интерес к внутреннему миру образованного дворянина, к жизни частного человека вообще, отказу от материальных ценностей и утверждению ценностей духовных. Соединение лирики с сатирой было в известной степени новаторским, с другой стороны, меланхолическая мечта об уединении у камина была, скорее, фантазией светского молодого человека. Гражданственные мотивы — честь, почитание законов и служение Отечеству — в стихотворении нисколько не мешают тёплым чувствам к друзьям и чувствительности сердца.
Во время московского отпуска 1794 года в журнале «Приятное и полезное препровождение времени» увидела свет «К лире. Анакреонтическая ода», а в течение 1795 года в этом же журнале увидели свет семь стихотворений Василия Львовича. Шесть из них были лирическими, а седьмым был неудачный опыт перевода «Отрывок из Оссиана. Колма». Источником лирических переживаний стало знакомство с Капитолиной Михайловной Вышеславцевой, двенадцатью годами моложе Пушкина возрастом. По отзывам современников, она была замечательной красавицей. Ей посвящены стихотворения «Дворцовый сад» и «К Хлое». 15 июля 1795 года В. Л. Пушкин обвенчался с Вышеславцевой в храме Троицы Живоначальной — том же самом, где был крещён. Об их семейной жизни почти не осталось свидетельств; во всяком случае, по окончании отпуска молодой супруг убыл к месту службы, а жена осталась в Москве; только в следующем 1796 году они вместе навестили Гатчину. После выхода в отставку Василий Львович был пожалован чином коллежского асессора и вернулся в Москву.
В 1797 году мать Василия Львовича продала наследственную усадьбу и переехала с чадами и домочадцами в дом в Малом Харитоньевском переулке. В 1801 году и Сергей Львович Пушкин с женой и сыном снял дом на этой улице. Соседом Пушкиных с 1799 года стал вышедший в отставку И. И. Дмитриев, который постоянно общался не только с Василием Львовичем, но и с Василием Жуковским.
В литературной Москве В. Л. Пушкин был принят в домах М. М. Хераскова и Н. М. Карамзина, который продолжал публиковать его стихотворения. Он расширил круг публикаций и печатался в альманахе «Аониды» и журнале «Вестник Европы». Важным этапом в его становлении как поэта стала сатира «Вечер» (1798), в которой находили предвосхищение типажи и коллизии комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума». Картина московского общества дана в остро негативном ключе, характерны имена персонажей: Стукодей, Змееяда, Скопидомов, Вралев, Буянов… Это — несносные говоруны, враги просвещения, искатели знатности и богатства; с сочувствием показаны лишь редкие исключения, которым «не нужно золота — давай Жан Жака в руки».
В стихотворном «Письме к И. И. Д.» (то есть И. И. Дмитриеву) Василий Пушкин с определённостью осветил свою литературную позицию. В первую очередь он высмеял современных ему «плакс»-сентименталистов, но далее с симпатией описан ряд литературных авторитетов, начиная с самого И. И. Дмитриева — «любезного певца», который «вслед шествуя Анакреону // От Граций получил венец»; «милого, нежного» Н. М. Карамзина, который «в храм вкуса проложил дорогу»; «отечества усердного, верного сына» М. М. Хераскова. Декларированы и собственные представления: «Не крючковата мысль творит прекрасным стих. // Но плавность, чистота, души и сердца чувство…». Благодаря шурину — Михаилу Михайловичу Вышеславцеву — на рубеже веков расширился жанровый репертуар Василия Львовича. В 1798—1801 годах Вышеславцев издал в двух книгах антологию духовной лирики русских поэтов «Приношение религии», включавшую сочинения М. В. Ломоносова, Г. Р. Державина, М. М. Хераскова, И. И. Дмитриева, Н. М. Карамзина, других авторов, а также самого М. М. Вышеславцева и В. Л. Пушкина. Ирмосы последнего свидетельствуют о его религиозных чувствах. Характерно, что стихотворений, посвящённых жене, в эти годы Василий Львович практически не писал.
После восшествия на престол Александра I чета Пушкиных активно вращалась в свете. Летом 1801 года в имении Марфино состоялось знакомство В. Л. Пушкина с Ф. Ф. Вигелем, который зафиксировал некоторые его жизненные обыкновения: «Василий Львович мало заботился о политике, но после стихов мода была важнейшим для него делом». Н. М. Карамзин написал комедию «Только для Марфина», в которой играли сам Николай Михайлович, В. Л. Пушкин, Ф. Ф. Вигель.
24 января 1802 года скончалась мать Василия Львовича — Ольга Васильевна; раздел наследства последовал в феврале. За Василием и Сергеем Львовичами закреплено было болдинское имение.
Отъезд Василия Львовича Пушкина за границу был объявлен 22 апреля 1803 года в «Московских ведомостях»; его сопровождал камердинер — Игнатий Хитров, который, как и его хозяин, занимался сочинением стихов. О пребывании В. Л. Пушкина за границей свидетельствуют и направленные Н. М. Карамзину из Берлина и Парижа письма 1803 года, тогда же напечатанные в «Вестнике Европы». Сохранилось и некоторое количество французских свидетельств, включая дневник парижской барышни, с которой общался Василий Львович. Первым городом, описанным Пушкиным, была Рига, пребывание в которой длилось 5 дней. Знакомство с купцом Эльснером оказалось полезным в плане рекомендаций в Париже. Далее путь лежал через Данциг, описание которого не публиковалось, поскольку было сделано самим Карамзиным в «Письмах русского путешественника». В Берлине Василий Львович общался с Августом Коцебу и побывал на премьере его пьесы «Проделки пажей». Помимо литературно-художественной среды (живописи Ангелики Кауфман), Василия Львовича привлёк Институт глухонемых и дом для умалишённых. В июле 1803 года Василий Пушкин прибыл в Париж.
Париж и был конечной целью Василия Львовича, франкофилия которого была хорошо известна в Москве и Петербурге. Это было отражено и в шуточном стихотворении И. И. Дмитриева «Путешествие N. N. в Париж и Лондон, писанное за три дня до путешествия».
Бракоразводный процесс.
Ещё 13 августа 1802 года Капитолина Михайловна Пушкина подала прошение о «расторжении брака ея с оным мужем за прелюбодейную его связь с вольноотпущенною девкою». Супруги сразу же разъехались, хотя это было запрещено законом, и в результате разразился скандал в высшем свете. О его масштабе свидетельствует тот факт, что новость о разводе Пушкиных А. Я. Булгаков сообщал из Неаполя в Вену своему брату Константину, и было это 30 сентября[46]. Бракоразводный процесс, однако, затянулся на четыре года; он продолжался и во время отъезда Василия Львовича за границу. Наконец, 8 февраля 1806 года В. Л. Пушкин обратился к обер-прокурору Святейшего Синода А. Н. Голицыну с просьбой о завершении процесса. Именно документы 1806 года и составляют основную источниковую базу по этим событиям. Примечательно, что слухи, циркулировавшие в высшем свете, и собственное обращение В. Л. Пушкина в Синод объявляли основной причиной расторжения брака желание Капитолины Михайловны выйти замуж за другого. Сам Василий Львович объяснял разрешение начать процесс «беспамятством». Вместе с тем преосвященный Августин — викарий Московский — в письме в Синод пояснял, что В. Л. Пушкин прямо признал нарушение супружеской верности и сильную привязанность к бывшей дворовой девке Аграфене Ивановой, которая сопровождала его в зарубежной поездке. В результате указом Синода от 22 августа 1806 года:
…Его, Пушкина, за прелюбодейство от жены по силе Анкирского собора, 20 пр. подвергнуть семилетней церковной епитимии, с отправлением оной через шесть месяцев в монастыре, а прочее время под смотрением духовного его отца, с тем, что оный, смотря на плоды его покаяния, может ему возложенную епитимию и умалить
В том же 1806 году Капитолина Михайловна вышла замуж за сослуживца Василия Львовича — Ивана Мальцова.
Из Парижа в Москву Василий Львович привёз огромную библиотеку, последние достижения моды и собственный портрет, сделанный в мастерской Э. Кенеди в технике физионотраса. Профиль портретируемого проецировали на медную пластинку с реактивом, возникающие слабые штрихи в присутствии заказчика гравировалась и печатались. П. А. Вяземский так характеризовал его:
Парижем от него так и веяло. Одет он был с парижской иголочки с головы до ног; причёска à la Titus, углаженная, умащенная huit antique. В простодушном самохвальстве давал он дамам обнюхивать свою голову.
Впрочем, Филипп Филиппович Вигель следующим образом описывал внешность Василия Львовича:
Сам он был весьма некрасив. Рыхлое, толстеющее туловище на жидких ногах, косое брюхо, кривой нос, лицо треугольником, рот и подбородок a’la Charles-Quint, а более всего редеющие волосы не с большим в тридцать лет его старообразили. К тому же беззубие увлаживало разговор его, и друзья внимали ему хотя с удовольствием, но в некотором от него отдалении. Вообще дурнота его не имела ничего отвратительного, а была только забавна.
Получив в 1806 году развод, В. Л. Пушкин был обречён на безбрачие. Однако в 1810 году он вступил в фактический брак с 16-летней Анной Николаевной Ворожейкиной, «мещанкой московской слободы Лужники Крымские» (её брат торговал шёлком). Она родила Василию Львовичу двух детей — дочь Маргариту (родилась в 1810 году) и сына Льва (родился в 1812-м), и они не расставались до самой его кончины, но по условиям епитимьи не могли обвенчаться
Далее Василий Львович стал вести прежний образ жизни. Основной круг его общения включал литераторов — И. И. Дмитриева, Н. М. Карамзина, П. И. Шаликова, А. М. Пушкина, В. А. Жуковского. Появились и новые знакомые — К. Н. Батюшков, П. А. Вяземский; с последним он сильно сдружился, несмотря на 26-летнюю разницу в возрасте. В 1808 году И. И. Дмитриев напечатал отдельной книжечкой тиражом всего пятьдесят экземпляров «Путешествие NN в Париж и Лондон». Это миниатюрное издание предназначалось для друзей и было украшено виньеткой с изображением В. Л. Пушкина, сидящего в кресле и внимающего Тальма с книгой в руке. Данное издание привело на некоторое время к ссоре Пушкина и Дмитриева, поскольку декларировать галломанию и знакомство с Наполеоном становилось небезопасно. С 1810 года Пушкин сделался одним из старост Английского клуба. В 1811 году он стал соучредителем Общества любителей российской словесности при Московском университете[54]. Однако серьёзные занятия литературой перемежались со светскими забавами: в том же 1811 году была устроена «карусель» — некое подобие рыцарского турнира: на арене молодые люди состязались в верховой езде, в умении метать копьё, стрелять из пистолета, биться на шпагах. В. Л. Пушкин по этому случаю выпустил в свет брошюру «О каруселях», в которой представил обстоятельный исторический очерк рыцарских турниров в Европе и России, перечислив участников «нынешнего каруселя». Своё сочинение он посвятил «благородному московскому обоего пола сословию»[55]. В светских салонах сочинённые им буриме вспоминали ещё через полвека после кончины. Л. Н. Толстой в черновиках романа «Война и мир» при описании дома Жюли Курагиной вывел Василия Львовича под собственным именем. По мнению Н. Михайловой, в окончательный вариант он не попал, поскольку своими положительными чертами слишком напоминал Пьера Безухова.
Василий Пушкин и масонство.
По словам Ю. М. Лотмана (в «Беседах о русской культуре»), вокруг Василия Пушкина сложился «биографический миф», состоящий в основном из анекдотов. Данный миф может быть прочтён как в высоком, так и низком жанровом ключе. С течением времени «весёлая литературная репутация Пушкина полностью вытеснила серьёзную масонскую»[58]. Когда М. Е. Халчинский в 1900 году попытался определить природу религиозности В. Л. Пушкина и обозначил её как «просвещенческую», это вызвало резкую отповедь Н. Пиксанова.
Песнь в торжественный день Св. Иоанна Крестителя 24-го Июня (фрагмент)
Как счастлив тот, кто постигает
Творца всю благость и любовь,
Кто страсти победить желает
И выйти тщится из оков;
Кто очищая дикий камень,
Полезным в жизни хочет быть,
В душе хранит небесный пламень,
Умеет ближнего любить.
Он узрит Свет!.. Храм Соломонов
Для мудрых только отворен,
Кто братских знает цель законов,
Кто им повинен, тот блажен!
Коварства, злобы мы не знаем,
Наш первый долг добро творить,
Мы ищем манны, ожидаем,
Трудимся, чтоб её вкусить.
И. Ю. Виницкий в коллекции масонских песен и кантов РНБ обнаружил подписанный автограф масонской заздравной песни к празднику покровителя русских масонов Св. Иоанна Крестителя (фрагмент её приведён во врезке). Без указания имени автора оно было помещено в «тайный» печатный сборник масонских песен, так называемую «Новую книжку». Текст характеризовался исследователем как «профессиональное масонское стихотворение».
Василий Львович Пушкин вошёл в состав петербургской ложи «Соединённых друзей» в возрасте 43 лет, в 1810 году (ложа работала на французском языке и по французской системе). Однако даже современники Пушкина зачастую относились к его масонству как ещё одному штриху к его фальстафовскому образу[60]. Вполне вероятно, что интерес к франкмасонству мог возникнуть у него значительно ранее, поскольку альманах М. М. Вышеславцева «Приношение религии» тоже был «околомасонским». Некие масонские веяния вполне могли коснуться его и в зарубежной поездке, поскольку немалое число русских дворян входили в состав лож Берлина или Парижа. Наконец, епитимья, наложенная на него в 1806 году, также могла подтолкнуть его к духовным исканиям вне официальной церкви. И. Ю. Виницкий также проводил аналогии с образом Пьера Безухова, некогда женатого на первой красавице Москвы, обратившегося к масонству после скандального разрыва с ней. Масонская карьера Пушкина развивалась быстро: уже в 1810 году он достиг степени «избранника великого Шотландца», что, по-видимому, свидетельствовало о неких заслугах перед братством. Отчасти он, по-видимому, воспринимал ложу с её иерархией как замену государственной службы. В ложу «Соединённых друзей» входили как военные, так и люди артистических профессий и аристократы, более всего она напоминала клуб, в котором ценились хорошо организованные банкеты и элегантные стихотворные и музыкальные произведения, которые исполнялись во время ритуалов, иногда экспромтом. В 1810 году был опубликован сборник песен ложи на французском языке с нотами (композиторы Кавос и Боалдье), две песни из трёх были написаны В. Л. Пушкиным, третья — им же в соавторстве с актёром Дальмасом. В этих песнях Пушкин воспевал Отчизну, государя императора, масонские ценности и братскую дружбу. Одна из этих песен даже вышла за пределы масонского круга, распространилась по Петербургу и высоко была оценена Карамзиным. Масонская активность В. Л. Пушкина каким-то образом сопрягалась с его литературными манифестациями.
Ложа «Елизаветы к добротели», в которую Василий Львович перешёл в 1811 году, была скромнее, работала на русском языке, особо строго соблюдала ритуал и была требовательнее к нравственной дисциплине; примечательно, что антиобраз осуждаемого масонами человека совпадал с лирическим героем фривольной поэмы Пушкина «Опасный сосед», написанной в том же году. 14 июня 1811 года он был избран ритором («витией») ложи — как раз во время визита в Петербург с племянником Александром с целью определить его в Царскосельский лицей. В обязанности ритора входила подготовка будущих братьев к посвящению, разъяснение идеологии и символики и даже цензура речей других братьев, которые писались к тем или иным праздникам и мероприятиям.
До 1817 года Василий Пушкин мог принимать участие в масонских ритуалах только во время визитов в Петербург. В ноябре этого года члены ложи «Елизаветы к добротели» основали собственную ложу «Ищущих манны» в Москве, с ещё более строгим уставом и ритуалом, чем материнская. Все члены капитула имели рыцарское достоинство и входили в Капитул Феникса, причём Василий Пушкин числился там под № 25, что было выше, чем у остальных членов ложи «Ищущих манны». Главными интересами её членов было изучение и обсуждение мистических текстов. В. Л. Пушкин был избран секретарём ложи на учредительном собрании 2 декабря 1817 года. Интерес к делам ложи стал угасать у Василия Львовича к началу 1820-х годов, после закрытия лож в 1822 году никаких свидетельств о его масонской деятельности не существует.
С 1818 года здоровье Василия Львовича постепенно стало ухудшаться — открылась подагра. Тем не менее, когда позволяло его состояние, он вёл привычный образ жизни. Важными свидетельствами жизни Василия Львовича и московского высшего света стали его письма, отправляемые П. А. Вяземскому между 1818 и 1821 годом. Пушкин был приглашён на бал в Благородном собрании 8 июня 1818 года, дававшийся в честь как рождения наследника — будущего Александра II, так и визита в Первопрестольную прусского короля Фридриха-Вильгельма III. Судя по переписке, в эти годы главным увлечением Василия Львовича был театр, причём не только сами представления, но и техническая сторона дела, включая ремонт здания. Во время гастролей певицы Каталани Пушкин преподнёс ей французский катрен. Василий Львович, как и Алексей Михайлович Пушкин, активно участвовал в домашних постановках. Например, по случаю дня рождения П. А. Вяземского в Остафьево 24 июля 1822 года был устроен большой праздник, на котором В. Л. и А. М. Пушкины играли во французской комедии «Портной Руссо».
Свернуть
